прощения у медленно отвечавшей со странной улыбкой воительницы. Потом нанесла нашедшейся у Вари ручкой три точки на плече Кати, спрашивая меня, правильно ли выбрала точки. Выпустила жало. Я подержал взвизгивавшую и дёргавшуюся при поцелуях бедняжку. Перевернул. Ещё шесть взвизгов. Но как нежно старалась действовать вампиретта… поглаживала ладошками и шептала успокаивающе. Только нервно похихикала перед целованием попы подруги.
Лана посмотрела на ошарашенно наблюдавшую Варю. И Варя поняла. Я думал, что придётся ловить и держать орчанку, но, неожиданно, она сама расстегнула ворот рубашки, посильнее оголила шейку, легла на траву и крепко обняла наклонившуюся вампиретту. Только негромко ойкнула при прокусывании.
Вампиретта укоротила и затупила свои клыки. Старалась не смотреть на нас. Зашипела в свой адрес, когда я её обнял, но потом немного расслабилась и успокоилась, прижалась ко мне и начала тихонько бормотать, что её надо строго наказать, чтобы неповадно было. Ну просто суперняшка.
Через пятнадцать минут мы слушали рассказ покусанных девиц о впечатлениях. Они помялись, и сказали, что, видимо, Ланочка их очень аккуратно кусала, и им даже в чём-то понравилось, этакое расслабляющее и успокаивающее кровопускание.
Лана сердито сказала, что не стоит это часто повторять, а то можно вместе подсесть на такие забавы… А слететь с катушек она не хочет. Потом Лана призналась, что энергии у неё прибавилось, хотя она брала совсем мало крови и энергии из жертв. Зато теперь обе подружки могут честно говорить, что они доноры вампиретты. И отмеченные поцелуями по самое не хочу. Да и она сама может хоть кому честно говорить, что она самый что ни на есть настоящий вампир. А если кому приспичит её сжечь, то им всё равно, доводилось ли ей пить кровь.
Закончив с сеансом вампиризма, Лана обернулась к дрожащей неофитке:
– Теперь с тобой надо разобраться.
Катя стремительно ушла на дерево наблюдать, а навстречу, с ловкостью, которой позавидовала бы любая обезьяна, слетел Бэримор, который сразу придержал свою даму сердца.
А Юля, похоже, и так находилась в постоянном благоговейном трепете перед Великим Магом, а после сеанса кровопускания дошла до полного отключения мозгов и полуобморочного состояния. Меня она тоже побаивалась. И Катя на неё произвела невероятное впечатление полётами с нанизанными на кинжалы жертвами. Варя пугала своими туманными пророчествами и умными словами. Волк само собой. Всклокоченный и чумазый Федя, не расстававшийся с вилами, наверно, ассоциировался у неё не с Посейдоном, а с чёртом, размещающим по котлам грешников. Даже своего Рыцаря она, похоже, воспринимала как заколдованного в зайца за грехи весёлой и ужасной Великой Колдуньей – струсил наверно где-то. И теперь за подвиги на почве спасения девиц ожидавшего реабилитации в прекрасного юношу…
Неофитка на негнущихся ножках двинулась к вампиретте, завороженно говоря, что готова и к поцелуям, и к
