а так, в основном, росли лишь колючки. Овцам собака порядком надоела: чтобы как-то насытиться, они должны были постоянно передвигаться, что раздражало собаку, и она, не переставая, лаяла. Её лай, в свою очередь, раздражал овец, и они, выказывая своё недовольство, громко блеяли. Так – блеяньем и лаем – животные и встретили хозяина.
Подойдя ближе к стаду, мужчина остановился возле небольшой холщовой сумки.
– Садись, мы уже пришли, – он первым устало опустился на траву и вытянул ноги. Мальчик послушно сел рядом, не выпуская свой мешок из виду.
– Тебя как звать? – мужчина развязал сумку и достал из неё бурдюк с водой и кусок лепёшки.
– Бируни. Меня так все зовут, и вы можете так называть.
Мужчина едва улыбнулся уголками губ, понимая, почему у мальчика такая удивительная фамилия, которая превратилась в имя. «Бируни» означало «носатый». Разделив лепёшку на две части, больший кусок мужчина – вместе с курдюком, наполненным водой, – протянул мальчику.
– На, родной, попей и покушай.
Тот, поблагодарив, взял курдюк и быстро стал пить. Но, как бы ему не хотелось пить, часть воды он всё же оставил хозяину.
– Что случилось-то? Рассказывай, на кого ты так зол? – продолжил расспросы мужчина.
– На него, – жуя лепёшку, ответил Бируни.
– На кого – на него? Ты можешь говорить ясней? – переспросил пастух.
– На Бога! – раздражаясь, что его не понимают, ответил мальчик.
– Что?! – изумился мужчина.
– А почему он забрал у меня и папу, и маму?
– Что значит – забрал? – мужчина недоумённо посмотрел на мальчика.
– У меня никого нет. Я сирота. Но кто-то же меня родил! Значит, у меня были и мама, и папа, но их теперь уже нет. Мне сказали, что они умерли: их забрал Бог. Так говорят люди. Почему, за что?! Что плохого я ему сделал, что он лишил меня и родителей, и дома?
Мужчина удивился столь логичным рассуждениям мальчика, но не показал виду.
– А сколько тебе лет?
– Недавно девять исполнилось.
– И что, у тебя больше никого нет?
– Нет, – Бируни всхлипнул, слёзы вновь подступили к горлу, и чтобы не расплакаться, он поскорее откусил от лепёшки и продолжил жевать.
– А куда ты идёшь? – мужчине приходилось по каплям выуживать из мальчика информацию.
– Я ищу Бога! – зло ответил тот.
– Зачем?
– Хочу высказать ему всё! – и Бируни вновь угрожающе взмахнул палкой в воздухе, выражая тем самым свою злость на Бога.
– Да, сынок у тебя большое горе. Я сочувствую тебе, но что поделаешь, надо терпеть. Пройдёт время, и тебе станет легче. Человек приспосабливается жить с любым горем. Поверь мне, я знаю, что говорю, – пытаясь утешить Бируни, сказал мужчина.
– Откуда вы знаете? У вас тоже никого нет?
– У меня другая
