висел большой коричнево-бордовый ковёр, который доставал от двери комнаты до самого окна. Нина попыталась облокотиться на него, но прикоснувшись, потревожила такое облако пыли, что закашлялась.
Илья вернулся в зал в странных грязных шортах и с голым торсом. В таком наряде девятиклассница своего бога ещё не видела. Но все равно он был хорош. Первые впечатления от подъезда и хрущёвки прошли. Сидя на диване Нина с замиранием сердца следила, как Илья приближается к ней с подносом.
На подносе стояла бутылка открытого советского шампанского (хотя звука открываемой бутылки не было, но разве Нина обратила бы на это внимание?), два пузатых бокальчика из тёмного, цветного стекла, доверху наполненных игристым напитком, в тарелочке сиротливо лежали три четвертинки яблока с косточками, четвертую – жевал Илья.
– Малыш, угощайся, прекрасное вино для прекрасной девушки!
– Спасибо, Ильюша! – Нина расплылась в улыбке и взяла бокал в маленькую ручку, очевидно ожидая тоста. Но так как парень махнул свой бокал залпом, девочка немного пригубила из своего.
Нина редко пробовала спиртное, мама разрешала ей выпить бокал вина на Новый год или день рождения. Поэтому среди одноклассников Нина не была белой вороной, она знала вкус спиртного и могла сделать глоток на дискотеке. Но никогда не напивалась в хлам и не блевала в школьном туалете, как некоторые подружки, у которых дома был железный занавес, а на школьных дискотеках они срывались с цепи и пили все подряд. Потом родители таких девочек приходили в школу со страшными скандалами, обвиняли учителей, которые силком заставляли их чадушек лакать пойло.
Нина знала вкус советского шампанского, но это ей показалось уж больно горьким.
– Глупышка, за любовь до дна! – Илья буквально руководил ножкой бокала, пока он не опустел.
Плохо Нине стало сразу. Сначала поплыла комната, а потом поплыл уже Илья. Он наклонялся что-то спрашивал, улыбался, но одурманенная девочка уже ничего не слышала. Глаза все ещё могли немного сфокусироваться на предметах, а вот слух совсем пропал, как-будто выключили звук в комнате и во всем мире. Голодный молодой организм, не отравленный токсинами, вырубился мгновенно, один раз Нина в полубессознательном состоянии свесилась с чистой простыни, чтобы вырвать, и тут опять включился звук. Илья орал и матерился, называл ее очень плохими словами, а она только глупо улыбалась и все хотела напомнить, что «Гарри Поттер и узник Азкабана» пишется и читается через «з», а не «с».
За окном светало, Нина открыла глаза и застонала. Головная боль от света была настолько сильной, что девочка почти потеряла сознание. Немного отдышавшись, она пошевелилась. Ничего не болело, кроме головы. Когда-то в детстве у Нины было сотрясение мозга, ей постоянно тошнило и она рвала, в больнице ее положили на койку и давали лекарства и строго приказали сохранять полный покой.
Нина вспоминала, где вчера она могла так упасть, что опять получила такое страшное сотрясении от которого тошнит, постоянно хочется
