клюв от страха, Карысь обрадовался.
– Пусто! – закричал он, продолжая шарить в гнезде. – Пух есть, а больше никого нет.
– Ну и разиня, – почему-то рассердился Витька. – Пошли, робя, а он пусть там сидит…
Все поднялись и пошли дальше. Чего-то напугавшись, Карысь заспешил, юзом скатился с дерева и кинулся догонять ребят.
Однако и все остальные гнезда были пустые, и лишь однажды они нашили сухие скорлупки от сорочьего яйца.
Домой возвращались поздно и быстро, обиженные неудачей и зазря пропавшим днем. Все дулись на Карыся, словно он был во всем виноват. Тогда Карысь отстал и нарочно пошел один, вспоминая, как шли они с Васькой в лес и как ловко удрали от деда Плехеева…
3
Дома мама крутила сепаратор. Тонкой струйкой бежали в литровую банку сливки, машина уютно гудела, в дырочку для машинного масла капало молоко. Карысь сунул туда палец и облизал. Мама заругалась. Тогда Карысь вымыл ноги, попил молока с булочкой и потихоньку лег спать. Он уже начал плыть по какому-то неведомому ему пространству, быстро и неумело гребя руками, и впереди уже ослепительно сияло солнце, похожее на сорочье яйцо, когда мама вдруг затормошила его и строго спросила:
– А где твои сандалии?
Вначале Карысь улыбнулся и хотел сказать, что они стоят перед кроватью, там, где всегда стояли его ботинки, но потом вспомнил, что из леса домой шел босиком, и ему тут же захотелось крепко уснуть.
– Не знаю, – испуганно прошептал Карысь и зажмурил глаза.
– Он их потерял. Он босиком пришел, я видела, – тоже строго сказала Вера, собираясь спать и прежде укладывая свою куклу.
– Вера, тебя пока не спрашивают. Ты был в лесу?
– Ага, – теперь Карысь совсем проснулся и вспомнил, как стояли его сандалии под березой.
– Ты лазил на деревья?
– …
– Ты, может быть, даже гнезда зорил?
– Нет, – честно сказал Карысь, – в гнезде никого не было.
И ему влетело. Больше всего – за гнездо. Мама подняла его и повела долгий разговор. Отец и Вера слушали, не вмешивались. Но когда мама сказала, чтобы Карысь собирался и шел сейчас же за сандалиями, отец вздохнул и вмешался. Он сказал матери и Карысю:
– Завтра утром мы съездим и найдем сандалии – никуда они не денутся.
Мама с упреком посмотрела на отца, Веру, Карыся и одна ушла спать…
Но сандалии куда-то делись. Их не было под первой березой и под остальными, на которые лазили ребята, – тоже. Их нигде не было, и получилось так, словно вообще никогда не было. Карысь вспомнил, какие они были желтенькие, из города, с блестящими металлическими пряжками и дырочками на носках, и заплакал. И чем дольше он плакал, тем лучше ему казались пропавшие сандалии.
– Ну что ты, Карысь, – удивился отец, – не плачь. На следующий год здесь десять пар сандалий вырастет. Мы весной приедем и все заберем. У тебя будет десять
