нечего вас баловать!
Писарь принимается тормошить помощника, и оба они начинают бороться посреди комнаты. Долго шуршат их босые ноги по деревянному, покрытому высушенной солнцем грязью полу; долго раздается то там, то сям грохот отскочившей лавки или стола, на которые налетают эти юные силачи. В борьбе они забыли разговор, растрепались, раскраснелись – любо смотреть на парней. Ломая друг друга то на одну, то на другую сторону, они только покряхтывают, не теряя веселого расположения духа. Ткнутый кулаком в брюхо, писарь отскакивает в сторону, потирая больное место, – и бой оканчивается.
– Я, брат, – говорит помощник самоуверенно: – и не таких свертывал в комок…
– Эка! в живот-то пхнул…
– И ты пхай! Чего же? Ну-ко, пхни-ко меня… На! Отскочу я или нет?
– Давай!
– На.
Помощник выпячивается вперед.
– Ну пхай!
Писарь действует ехидно, из-под низу, так что и помощник отлетает в сторону.
– Нешто так можно, свинья ты этакая!
– Я ненарошно…
– Дубина этакая! – ненарошно…
– Ну прости, пожалуйста… Нешто я…
– Чорт этакой… Дай-ко я тебя так гвоздану, так ты у меня кубарем к чорту на рога улетишь… Ты пхай в живот – нешто так можно?.. Вот куда пхай!..
– Ну давай…
– Ну на!.. Да смотри, идол, башку сверну…
На этот раз три удара кулаком, направленные без ехидства в указанное место, не производят на помощника никакого впечатления.
– Ну бей, бей! – приговаривает он.
– Да! – говорит писарь. – Вспучил живот-то!..
– Вспучил! Ну-ка вспучь ты, погляжу я… Ну-ка, становись…
– Ну дуй!
Писарь раздувает живот елико возможно, но от одного удара в самом деле летит кубарем…
– Вот те вспучил! – приговаривает помощник.
– Свинья этакая… как хватил!..
– А! свинья!
– Чистая свинья!..
– Нет, брат, тебе до меня далеко!..
– Дубина!..
– Вот те и дубина!
– Нет, вот как! – оживленно заговорил писарь: – согласен так – давай?
– Как?
– А вот как… Я возьму палку…
– А я тебя ею тресну по башке…
Начинается хохот. В это время отворяется дверь, и показывается фигура учителя с удочкой.
– Что вы тут гогочете, как жеребцы в конюшне?
Писаря едва могут уняться.
– Куда это вы, Митрофан Петрович?
– Да вот хочу перед чаем немножечко посидеть. Авось к ужину ушицу наберу… Будет баловаться-то, бери у Петьки уду – пойдем…
– Пойдем, пожалуй, попытаем, отчего же! – произносит лениво помощник, к которому относятся эти слова.
– И я, – прибавляет писарь: – от нечего делать…
Одевают сапоги, запасаются табаком, спичками и отправляются рыть червей. Спустя десять минут всех троих, окруженных ребятишками, помогающими
