юностью вообще, не с тою, что суетлива, многошумна, а с тою, что задумалась и чего-то ждет. Это оттого, что сейчас тишина такая снежная, и вот пахнет весною, и глаза у вас милые…
Так разговаривал с Наташей Лунин, стоя у конца просеки, откуда был уже виден княжеский парк и ближе – пруд, теперь занесенный снегом, заметный только потому, что на нем чернела купальня.
С другой стороны, за взбугрившимися снежными холмами, синели дымки деревни. Оттуда слышался сиповатый лай, и казалось, что там сейчас большая грусть.
– А вам нравится Анна? – неожиданно спросила Наташа, наивно и доверчиво заглядывая в лицо Лунина.
– Нравится.
– Да, да… Она – необыкновенный человек! – прошептала Наташа мечтательно. – Вы знаете, вот я сестра ее, а я почти влюблена в нее, право. Если бы я была мужчиной, я бы сказала ей, что вот пусть она прикажет мне – и я брошусь в огонь, умру за нее. Но я боюсь ее, Борис Андреевич. Вы знаете, она жестока. Она никого не жалеет. Она только красоту любит и больше ничего не любит.
– Жестока?
– Да, да… Что вы так смотрите на меня? Если человек слабый и бесталанный будет гибнуть на ее глазах, она не пожалеет его никогда. А вот над стихами Пушкина она плачет. Прочтет: «Когда для смертного умолкнет шумный день»{5}, – и слезы, слезы… А как она красива! Правда, она красива?
– Да.
– У нее лицо меняется, как небо. Тень такая серебристая пробежит – и все черты, и все краски делаются новыми, неожиданными… А какие брови у нее умные и строгие. И тишина в них какая. А где-то далеко в глубине глаз – черная буря… Ведь я правду говорю, Борис Андреевич?
– Да. Правду.
– А рот у нее – как осенняя роза темная…
– Да, да… Как роза темная…
– Ах, я люблю Анну, люблю Анну…
В это время послышался звон бубенцов и на дороге показались шведские санки, запряженные парою. Кто-то ехал на станцию.
– Это княжна и Бешметьев, – сказала Наташа, – они каждый день катаются.
Когда санки мчались мимо, Лунин увидел белокурую девушку в собольей шубке. Девушка ударила бичом и звонко крикнула:
– Здравствуйте, Наташа…
Бешметьев раскланялся с Луниным.
– Я не люблю княжны, – сказала Наташа, – я знаю ее. Она холодная, как лед…
Назад они бежали на лыжах молча, и, только прощаясь, Наташа спросила Лунина:
– А мужа Анны вы знаете?
Лунин нахмурился и ответил сухо:
– Нет. Не знаю. Я познакомился с Анной Григорьевной, когда ее муж был в экспедиции, на Алдане… Он ведь и сейчас там…
– Да, да… Кажется, впрочем, он летом вернется…
– Вот как. А вы с ним дружны?
Наташа засмеялась:
– Вы знаете, он похож на автомобиль. Вы сами увидите. Он – неудержимый, и в нем рычаги какие-то.
Наташа
А.С. Пушкин. «Воспоминание» (1828).
