говорить? Все о том же: жизнь прекрасна, люди хорошие. Все правда. Тихо меня слушал. Утром уехал в училище.
Не раз я настаивала:
– Юра, бросай училище, иди в гражданский институт. Твое место там. Я же вижу, как ты мучаешься.
Он не был доволен своим выбором, потому что военным стал случайно. Из него мог бы получиться хороший историк… Ученый. Жил он книгами… «Какая прекрасная страна – Древняя Греция». И читает все о Греции. Потом об Италии: «Мама, Леонардо да Винчи думал о полетах в космос. Когда-нибудь разгадают улыбку Джоконды…». А в десятом классе на зимних каникулах поехал в Москву. Там у меня живет брат, полковник в отставке. Юра с ним поделился: «Хочу поступать в университет на философский факультет». Тот не одобрил:
– Ты честный парень, Юра. Быть философом в наше время тяжело. Надо обманывать себя и других. Будешь говорить правду, угодишь за решетку или в сумасшедший дом.
И весной Юра решает:
– Мама, не спрашивай меня ни о чем. Я буду военным.
Я видела в военном городке цинковые гробы. Но тогда: один сын – в седьмом классе, другой – еще меньше. Надеялась: пока они вырастут, война кончится. Разве война может быть такой длинной? «А она оказалась длиной в школу, в десять лет», – сказал кто-то на Юриных поминках.
Выпускной вечер в училище. Сын – офицер. Но я не понимала, как это Юре надо будет куда-то уезжать. Не представляла ни на миг своей жизни без него.
– Куда тебя могут послать?
– Попрошусь в Афганистан.
– Юра!!!
– Мама, ты меня воспитала таким, теперь не вздумай перевоспитывать. Ты правильно меня воспитала. Все те выродки, которых я встречал в жизни, – не мой народ и не моя Родина. Я поеду в Афганистан, чтобы доказать им, что в жизни есть высокое, и не каждому хватает для счастья забитого мясом холодильника и «Жигулей». Есть еще что-то… Ты так учила…
Он не один попросился в Афганистан, многие мальчики подавали рапорты. Все они – из хороших семей: у одного отец – председатель колхоза, у другого – сельский учитель… Мама – медсестра…
Что я могла сказать своему сыну? Что Родине это не нужно? А те, кому он хочет что-то доказать, как считали, так и будут считать, что в Афганистан едут только за тряпками, за чеками. За орденами, за карьерой. Для них Зоя Космодемьянская – фанатичка, а не идеал, потому что нормальный человек на такое не способен.
Не знаю, что со мной произошло: плакала, умоляла. Призналась ему в том, в чем сама себе боялась признаться… Но о чем уже говорили… Уже потихоньку шептались на кухнях. Я его просила:
– Юрочка, жизнь совсем не такая, как я тебя учила. И если я узнаю, что ты в Афганистане, выйду на площадь… На Лобное место… Оболью себя бензином и сожгу. Тебя убьют там не за Родину, тебя убьют неизвестно за что… Просто так. Разве может Родина посылать на гибель своих лучших сыновей без великой идеи?
И он обманул меня, сказал, что поедет в Монголию. Но я знала: это же мой сын, он будет в Афганистане.
В это же время
