не был так уж уверен, что ей придётся по душе компания старого тугодума господина Шаня, единственного, кто ежедневно приходил в гостиницу обедать, – однако он счёл за благо придержать язык. Они с Пэйи почтительно поклонились и вышли из комнаты.
Глава 6
– Да ты и свинью хрюкать не научил бы! – выкрикнула вдова Янь.
– А я бы и не стал! – парировал хозяин Чао. – Велел бы ей брать пример с тебя, да и всё!
Жэньди в садике тяжко вздохнул. Неизвестно, что хуже – завывания неба по ночам или вечная грызня хозяина Чао и вдовы Янь при свете дня. Жэньди не знал, когда и из-за чего начался раздор между соседями, но ссорились и кричали они каждый день.
Жэньди вернулся к прополке сорняков, а вернее, к сбору улиток. Гостиничный садик на самом деле был вовсе и не садик, а скорее улиточье прибежище. Как только из почвы пробивался зелёный росток, улитки покрывали его, точно бородавки. Они жадно набрасывались на любую зелень, и все листочки в саду напоминали фигурно вырезанные из тончайшей бумаги кружева.
Хуже этого сада был только один – по ту сторону стены. Там, в садике вдовы Янь, тоже резвились улитки и всё было густо усеяно их панцирями, точно коричневыми ягодами. Если у хозяина Чао и вдовы Янь и имелось чего-то больше, чем улиток, то разве что взаимных поношений, которыми они щедро осыпали друг друга.
Хлопнула дверь, и на пороге соседнего дома появилась поникшая, точно сорока с перебитым крылом, Мэйлань – дочь вдовы Янь. А это значило, что и Пэйи сейчас выглянет и попытается улизнуть из дома. Жэньди знал, что девочек связывает тайная дружба. Пэйи обожала Мэйлань – должно быть, видела в ней мать или старшую сестру, ведь ни той, ни другой у неё не было. Мэйлань с её длинными гладкими чёрными волосами, аккуратно уложенными и перехваченными витой заколкой, с кожей, напоминавшей спелый персик, была милая и нежная. Маленькой Пэйи, вечно растрёпанной и с разбитыми коленками, она казалась настоящей прекрасной дамой.
Точно, вот и Пэйи – рада, что отец занят и не смотрит на неё. Выскользнула из гостиницы и перелезла через низкую стенку, разделявшую два садика. Вот и славно, злорадно подумал Жэньди, следя, как девочки радостно обнимаются, а потом начал собирать улиток и выкладывать их на стенке. Представляю, как взбесится Пэйи, когда увидит.
– От Цзимина не было вестей? – спросила Мэйлань.
– Нет, – внезапно упавшим голосом ответила Пэйи.
– Может быть, он просто очень занят, – сказала Мэйлань с печальной усмешкой. – Может, у него там в городе всё расчудесно, и прекрасная работа, и жена…
– Жена? – воскликнула Пэйи. – Что ты! Цзимин не стал бы так быстро жениться.
– Кто знает, – пожала плечами Мэйлань.
– Нет, нет! – Пэйи уже почти кричала. А потом вдруг перешла чуть ли не на шёпот, так что Жэньди, вслушиваясь, замер с полными горстями улиток. – Он не смог бы забыть тебя.
Старшая девочка ничего не ответила – лишь посмотрела вдаль, словно пытаясь разглядеть конец расстелившейся
