«которые основаны на теории инстинктов, и те, которые выводятся из параллелизма филогенеза и онтогенеза. Иногда в своих социологических рассуждениях он подходит вплотную к тому, чтобы отбросить этот параллелизм, но не делает этого, а просто присоединяет к старой установке новую, которую он не развивает и которая противоречит старой. В совокупности все эти факторы помешали Фрейду подвергнуть анализу текущие социальные реалии и реконструировать реакции человека на его реальную социальную среду».
Некоторые психоаналитические исследования, в названиях или предметных указателях которых имеется термин «зависть», ограничили свой анализ этого предмета взаимной завистью полов в отношении половых органов друг друга, что довольно показательно. Это утверждение является решающим для многих психоаналитических работ. Меня, однако, поражает, что ученые, получившие психологическое образование или интересующиеся психологией, позволили себе до такой степени увлечься взаимной завистью полов из-за мелкого анатомического различия, что совершенно забыли о несоизмеримо большей роли зависти в человеческом существовании в целом[100].
Психоаналитик Филлис Гринэйкр говорит о комплексе Медеи, который она обнаружила у женщин, в детстве испытавших травматический опыт, в основном состоявший в препубертатном чувстве зависти, сравнениях и тревоге, связанных с первичными и вторичными половыми характеристиками обоих полов. Основной приводившей к этому ситуацией было рождение в семье пациентки ребенка, когда ей еще не было 16 месяцев и, следовательно, она еще не умела говорить. Зрелище новорожденного у груди матери наполнило маленькую девочку невербальными оральными эмоциями крайней интенсивности. Похожую ревность иногда можно наблюдать у домашних животных после рождения ребенка[101].
Множество случаев длительной и интенсивной братской ревности описаны в книге психиатра Эмиля А. Гутхейла о языке снов. Однако он склонен к употреблению термина «зависть» там, где «ревность» подходит больше. Например, он пишет так об одном пациенте: «В отличие от периодов, когда пациент бодрствует, его сны полны активности и сильных чувств, причем явно антисоциального характера.
Именно его преступная зависть, его нетерпимость к отдельным членам его семьи в сочетании с его эмоциональной фиксацией на семье и вызывают симптом внешней безэмоциональности».
Девятнадцатилетняя девушка завидует младшему брату, которому достается больше родительского внимания. Она хотела бы быть такой же маленькой, как он, и рассказала про свой сон, в котором она представила себя снова внутри своей матери: «Я в постели с братом. Мы свернулись, как эмбрионы». Гутхейл передает сны некоторых других пациентов, из которых обычно видно, что неспособность к работе и похожие трудности в дневной жизни обычно связаны с завистью к более успешному другу, свойственнику или брату[102].
Данные, полученные в результате
Cp.: D. Wyss,
P. Greenacre,
E. A. Gutheil,
