главные силы, немцы заняли позиции и открыли ответный огонь. В состав армии Гота, на момент начала сражения, входили 2 полнокровные танковые дивизии – это порядка 350 танков и штурмовых орудий; 340 орудий и минометов, 76 тысяч стрелков. То есть они превосходили нас по танкам в 3,5 раза, по артиллерии – в 2 раза и по пехоте – тоже в 2 раза. И на подходе, как выяснилось из допросов пленных, находилась еще одна, 17-я танковая дивизия, то есть еще 150 единиц тяжелой боевой техники.
Началось ожесточенное сражение! Шесть суток мы дрались, не пропуская армию Гота к Мышкове! Хутор Верхне-Кумский несколько раз переходил из рук в руки. Дрались без сна и отдыха, можно сказать – и без еды. За хутором в амбаре развернули полевой медсанбат корпуса, туда направляли раненых, но раненые не уходили с огневых позиций, продолжали сражаться – под приказом не уходили!
В этой неравной битве талантливым полководцем проявил себя комкор генерал Василий Тимофеевич Вольский. Из своих скудных ресурсов он исхитрился выделить 30 танков, полк стрелков и отправил нас за Аксай Эсауловский, в тыл немцам, чтобы создать видимость окружения и вынудить противника занять круговую оборону. В эту группировку частично вошли танки нашей 158-й бригады, ее комбриг полковник Егоров возглавил десант в тыл врага.
Там, за рекой, мы первым делом вырыли окопы для танков, а пехотинцы нарыли щелей, спасаясь от пуль, осколков и ледяного пронизывающего ветра. Река Аксай Эсауловский по ширине небольшая, всего 25 метров, поэтому мы постоянно терроризировали противника огнем из пушек и пулеметов, а пехотинцы – из автоматов и винтовок.
За шесть суток боев группа уничтожила 32 вражеских танка, потеряв 15 из своих тридцати. И это при том, что приходилось считать каждый снаряд – экономили, как могли, зная, что на подвоз рассчитывать не приходится. С питанием было и того хуже, ели сухари, запивая холодной водой.
17 декабря израсходовали последние боеприпасы, нечем стало драться. Комбриг Егоров собрал офицеров:
– Объявляю благодарность всем экипажам за боевые действия. Поставленная задача группировкой выполнена: продвижение противника остановлено. Противник не посмел двигаться на Мышкову, считая, что мы ударим по нему с тыла. Помянем наших погибших товарищей… – полковник и все мы обнажили головы. – Сегодня ночью, – продолжил комбриг, – будем выходить к своим. Аксай форсируем по понтонам противника. Добытый «язык» показал, что немцы не убрали переправу, так как ожидают подхода последнего батальона танковой дивизии.
Дождавшись темноты, двинулись к переправе. Мы с Мардером двумя танками прикрывали отход. На понтоны вышли последними и уже проскочили опасную полосу, как в спину нам ударил сильный орудийный огонь. Успел по радио сказать Мише:
– Мы горим!
И услышал в ответ:
– Мы тоже горим!
Это был подходивший к Готу танковый батальон 17-й дивизии! И мы наткнулись на него! Они увидели нас и открыли огонь
