style="font-size:15px;"> Салли на секунду задумался.
– Наверное… хитрющая, это точно!
– Опрятна?
– О, да! Чистенькая шлюха. Пока я кресло тряпкой не протер, в машину не садилась.
Левадовски хмыкнул. Салли определенно многому научился, и это его, как врача, безусловно радовало.
– Так вы назначили ей свидание? – поинтересовался он.
– Пока нет, – печально вздохнул Салли. – Она всегда так быстро уходит…
– Но она знает о ваших чувствах к ней? Вы дали ей это понять?
Салли задумался.
– Думаю, да, док. И знаете, что еще… я теперь, как вы и учили, стараюсь смотреть на все, – Салли на секунду задумался и все-таки вспомнил это слово. – Ах да! С оптимизмом!
Левадовски галочкой пометил в рабочем блокноте еще один пункт и решил, что пора закругляться.
– Поясните, Салли. Что вы имеете в виду под «оптимизмом»?
Салли, не открывая глаз, хитровато улыбнулся.
– Господь мне все равно поможет. Господь ведь меня и от неправедного суда спас, и женщину эту дал, а главное, к вам привел.
Левадовски удовлетворенно крякнул и не без труда выпроводил изрядно подзадержавшегося на кушетке пациента за дверь. А потом к терапевту пришла вечно опаздывающая миссис Майлз, и он добрых два часа разбирал с ней, в чем кроется проблема ее отношения к ведению домашнего хозяйства. А потом был короткий перерыв на обед, и вот тогда, словно снег на голову, на него обрушилась эта Нэнси Дженкинс.
– Давайте попробуем еще раз, мистер Левадовски, – с трудом выдавила она. – А то мне что-то неспокойно.
Левадовски выдержал долгую, на полминуты, паузу и только тогда сменил гнев на милость.
– Хорошо, миссис Дженкинс. Только давайте без этих ваших фокусов.
Нэнси сосредоточенно прикусила губу и кивнула.
Она прилегла на кушетку и еще до того, как доктор собрался с духом, чтобы начать сеанс психотерапии, произнесла то, что ее мучало больше всего:
– Я боюсь себя, мистер Левадовски.
– А что случилось? – нахмурился терапевт.
– Недавно я стреляла в человека.
Левадовски замер. В таком ему еще не признавались.
«В полицию позвонить?»
– Убить не убила, – со вздохом продолжила Нэнси, – только ранила… но мне страшно.
Левадовски шумно глотнул.
– И… чего вы боитесь?
– Мне хочется выстрелить еще раз. А я знаю, что это грех.
Левадовски тряхнул головой и возбужденно зашагал по кабинету.
– Я так и знал…
– Что? – приподнялась на кушетке Нэнси. – Что вы знали?
– Пистолет, – резко остановился он. – Вы никогда не задумывались о том, что пистолет имеет фаллическую форму?
– Чего? – широко открыла глаза и растерянно
