style="font-size:15px;"> Поэты прославляют ощущение места и творят в сфере мифа то, что имеет лишь весьма шаткое и сомнительное обоснование в мире фактов. Так уж повелось у людей.
Исида, в свой черед, стала прародительницей всех речных нимф, русалок, фей и богинь, украшающих собой реки и ручьи по всему миру. Вергилий в “Энеиде” упомянул пять десятков таких существ. Название реки Северн произошло от имени британской богини Хабрины, или Сабрины. Клайд находится под покровительством Клото. Река Ди принадлежит Дэве. Любопытно, что Темза не имела своей богини-покровительницы – если не считать, конечно, самой Исиды. Вполне возможно, что именно это отсутствие божества женского пола побудило Лиланда провести связь с египетской богиней. Это был способ утвердить античные верования о мистической силе вод. Вот почему в 1806 году Тернер выставил картину, изображающую идеализированную Темзу (предположительно в районе Уэйбриджа) и озаглавленную “Исида”. Это визионерский образ реки с темнеющей водой под огромными деревьями и чем-то похожим на развалины храма на переднем плане.
Каков же все-таки пол реки, которой, с одной стороны, покровительствует Отец Темз, с другой – Исида? Из всех рек на Британских островах только Деруэнт – определенно “он”. Что касается Темзы, она, кажется, меняет свое естество: в верхнем течении слывет особой женского пола – “далекой, одинокой матерью Темзы”, как сказал Уильям Моррис; но близ Лондона превращается в мужчину. Когда река проявляет свою силу или неистовый нрав, ее тоже представляют себе в мужском обличье. Так гендерные стереотипы проявляются в восприятии природы как таковой. В битве полов притоки Темзы обычно считаются носителями женского начала.
Исида – это влага в ее женской ипостаси, циркулирующая в природе, как околоплодные воды. В представлениях об Исиде вода также отождествляется с питательной жидкостью – с молоком. Вода – женская субстанция, поскольку, соединяясь с глиной, она творит формы. Тут возникает множество ассоциаций и уподоблений, которые противятся рациональному исследованию, ибо восходят к самым ранним периодам человеческого сознания. Так в царство мифов, где текут Стикс и Ахерон, Лета и Флегетон, может войти и Темза – река, которая выносит идущего вдоль нее за пределы обыденности в мир мечтаний и духа.
Легенды о ее половой принадлежности отражают тот очевидный факт, что река – живое существо. Темза творит отчетливый эффект присутствия. Заряженная тем, что Бернард Шоу называл жизненной силой, она подчиняется своим собственным органическим законам роста и изменения. Волновая структура водной поверхности столь сложна, что эта поверхность кажется мембраной живого организма – ушной, к примеру; “капиллярная” система, потревоженная каким-то движением, передает изменения целому. Река так тесно переплетена с судьбой человека, с его желаниями и страхами, что приобрела человеческую индивидуальность.
Много столетий ее обожествляли и стремились умилостивить. Хилэйр Беллок в “Исторической Темзе” пишет: “Не могу отделаться от мысли, что Темза – живое существо”. Некоторые путешественники признавались, что на иных участках берега им казалось, будто
