коснулась пальцем лица сына на фотографии. – А вот еще. – Она взяла в руки другую фотографию. На ней Парсифаль и Сабина были в сценических костюмах, и Сабине стало неловко – несмотря на обилие камушков и блесток, она выглядела здесь не слишком-то одетой. – Вы очень хорошо получаетесь на фото, – сказала миссис Феттерс. – А это что, ваши родители? – Это касалось уже следующей фотографии.
Сабина кивнула.
– Так я и подумала. Они живы?
– Живут в пяти милях отсюда, – ответила Сабина.
– И вы с ними видитесь?
Неужели миссис Феттерс и впрямь подозревала, будто Сабина тоже могла порвать связи с родителями – живущими в пяти милях от нее?
– Вижусь постоянно, – сказала Сабина.
– О, это хорошо. – Женщина печально улыбнулась. – Очень хорошо. Они наверняка вами ужасно гордятся. А это кто?
Парсифаль и Фан на пляже в обнимку – румяные, загорелые, смеются.
– Это Фан.
– Тот мужчина, что на кладбище?
– Точно.
– И это тоже Фан?
На черно-белом снимке Фан был за работой. Эта фотография была крупнее остальных – чудесный портрет, снятый Сабиной и подаренный ею Парсифалю ко дню рождения вставленным в серебряную рамку. Фан пишет что-то в планшете, волосы падают ему на лицо. Бумага покрыта цифрами, значками-иероглифами, понять которые мог только он.
– А это семья Фана? – Миссис Феттерс указала на вьетнамский портрет. Сабина кивнула, ожидая неизбежного следующего вопроса: почему родные друга стоят в изголовье кровати? Но Феттерсы были слишком поглощены изучением фотографий.
– Если у вас есть еще снимки Гая, то мне, разумеется, очень хотелось бы их когда-нибудь увидеть, – сказала миссис Феттерс.
– Фотографий еще много.
Они вышли из спальни. Экскурсия была окончена.
– Здесь просто чудесно, – сообщила миссис Феттерс. – Безупречный дом. Давно вы тут живете?
– Чуть больше года, – ответила Сабина за себя.
– И вы за один год так здесь все обустроили?
– Парсифаль прожил здесь пять лет еще до меня, – пояснила Сабина, понимая, что приподнимает завесу над целым клубком всяческих сложностей. – Это его дом. А он обладал вкусом.
– Так сколько же вы были женаты? – спросила миссис Феттерс. – Наверное, я должна была поинтересоваться этим раньше. А то ведь я даже не знаю, сколько лет вы в браке.
– Еще года не было, – сказала Сабина, растянув шесть месяцев своей семейной жизни. – Мы поженились, когда я переехала к нему.
Миссис Феттерс и ее дочь теперь глядели на Сабину с некоторым подозрением, словно миссис Парсифаль оказалась не той, кем они ее считали.
– Мы работали вместе и были вместе целых двадцать лет. А в том, чтобы жениться, долгое время просто не видели смысла. Боюсь, в этом вопросе я не особо придерживаюсь традиционных ценностей. –
