уберечь, во что нужно прятаться и через его толстую броню смотреть на окружающий мир. Равнодушие спасает от безумия, оно помогает человеку остаться человеком… Сразу и не придумаю, что может меня вывести из себя, огорчить, озаботить. Конечно, неприятно, если действительно водку запретят с первого июля продавать в ларьках (я знаю ларьки, где ее можно купить всего за десять пятьсот), но ведь столько раз происходило нечто подобное и находились новые точки, новые варианты; слегка расстроит меня и повышение цен на проезд в метро, или если поймают ребята-контролеры в троллейбусе – я не заплачу штраф и мне в итоге стукнут по дыне. Если в вытрезвителе окажусь, тоже как-нибудь переживу, не впервой; если телевизор сломается, станет немного скучней. С родителями если случится что… ну я живу без них сейчас, их и сейчас как бы нет. Вот жена ждет ребенка, и я должен или радоваться, что скоро появится на свет моя дочь или мой сын, мое продолжение, или мучиться, что вот будет у нас в квартире красноватый, орущий комок, мешающий и раздражающий. Но мне как-то все равно, пусть жена делает с ним, что захочет: возится, наряжает, целует или придушит… Мне ни хорошо и ни плохо. Нормально. У меня каждый день есть задача (она же максимум и она же минимум) – выпить по возможности больше, поесть желательно плотно, не упустить шанс повеселиться, подобрать, что плохо лежит. Вот и все, в общем-то. Не так уж и мало. Вчера день был не особенно удачный, я надеюсь, что сегодня будет получше. Я, в общем-то, оптимист…
Громко и неожиданно зазвонил телефон. Я вскочил, прошел в комнату. Снял трубку.
– Алло?
Издалека, словно из люка канализации, закричал осипший женский голос:
– Алё! Алё!
– Да, – ответил я.
– Алё! Вы меня слышите?
– Да!
– Я, я дочь Анны Савельевны! Алё?!
– Да! Слушаю!
– Похороны сегодня?
– Сегодня кремация. В три часа.
– Алё?! Не слышу! Алё?!
– Сегодня кремация! – я тоже вынужден закричать. – В три часа!
– Я ее дочь! Я звоню из Прокопьевска! Утром получила телеграмму! Алё?!
– Да, слышу!
– На самолет нет денег! Я не могу найти! Я не могу прилететь!! Алё?!
– Да, да, я слышу! Слы-шу!
Голос стал плакать.
– Когда это случилось?! Причина смерти?! Алё?! Сообщите!.. Как с похоронами?!
– Все нормально! Школа поможет! – так же отрывисто выкрикивал я. – Сегодня кремация! А похороны потом! Все нормально!
– Ее брат!.. Михаил Савельевич! Адрес! Запишите адрес! Алё?! Адрес брата!
– Да, диктуйте! – Я нашел на подзеркальнике огрызок карандаша для бровей, измятую салфетку. – Алло, диктуйте!
Она продиктовала адрес брата.
– А телефон? У него есть телефон?
– Что? Не слышу! Алё?
– У него есть те-ле-фон?!
– Да, да! Пишите!..
Я записал.
– Больше
