чём, энц ротмистр?
– Дурацкий вопрос! – возмутился Тоот. – О брате, о вашем задании! Не о кулинарных же пристрастиях вашей бабки?!
– Тут ведь, энц ротмистр, вот какое дело, – на миг повернувшись к командиру, начал Вал Грас. – Я и сам мало что помню.
– Это ещё что за новости?! Темнить вздумал?!
– Никак нет! Я уже сказал, что провалил задание. Так оно и было, только не по своей воле провалил. Контузило меня. Вот теперь где-то помню, где-то нет, где-то – вижу и вспоминаю. Да вам это проверить – раз плюнуть.
– Говори, – хмуро глядя на подчинённого, процедил Тоот.
– Ваш брат послал меня с заданием организовать транспортную контору в Белле.
– Транспортную контору? Зачем?
– Не могу знать, энц ротмистр. Не помню, да и вряд ли ваш брат говорил мне об этом.
Тоот заскрипел зубами.
– Хорошо, что было дальше?
– Я натурализовался, устроился в одну компанию, которая возила рыбу из Беллы в Харрак, а обратно – всякие консервы. Во время одного из первых же рейсов такая вот незадача: огибаем мы горку, спускаемся к береговому шоссе – и тут на тебе! Всплывает прямо перед нами белая субмарина и ка-ак жахнет по нам! Снаряд почти у колеса взорвался, грузовик – в кювет, меня в окно выбросило, а товарища моего – в клочья. Когда нас обнаружили – ни субмарины, ни консервов, что мы везли.
– Похоже на засаду, – нахмурился Тоот. – Наверняка кто-то сообщил, что и когда вы повезёте.
– По всему видать, засада. Да только мне-то уже что, – он постучал по лбу, – контузия, и вот ещё следок на память. – Он коснулся пальцем ожога.
– Ладно, проверю. Что ещё ты помнишь?
– Обрывки всякие, почти ничего. Бункер. В нем какие-то люди и ваш брат, он отдаёт мне команду.
– Какой бункер? Какая команда?
– Не помню, господин ротмистр. Одно только скажу: ещё до войны под старой крепостью Торнаты делали новую, подземную цитадель. Аж до самого Харрака. Такие бункеры там строили – никакой бомбой не развалишь.
– Я был в Торнате после взрыва. Там не осталось ничего.
– От верхней крепости. От неё ничего остаться не должно было.
– Это я помню. Когда в крепость уже ворвались хонтийцы и начали поливать из огнемётов последний очаг нашей обороны, полковник Тоот распорядился взорвать фугасы. Батальона три вражеских полегло, не меньше.
Ротмистр закрыл глаза. Дурнота всё не уходила, но теперь к ней примешивалось воспоминание – картинка, выдернутая услужливой памятью: груды железа, ошмётки человеческих тел, какое-то брошенное исковерканное оружие.
– Этот вход намертво законопатили, – продолжал вахмистр. – Но были и другие.
– Где? Вспоминай! Где?
– Мне-то почём знать? Наверх всегда ночью выходили, а оттуда сразу на машины грузились. И обратно так же, ещё до рассвета. Поди, разбери, где находишься.
