еще придется говорить отдельно, а ведь были еще и Петерс, и Петровс, и Берзинь, и Шульбург… Но последний, кажется, латышский немец. Были и латышки, служившие в ВЧК: Штальберг, Виккерс и другие; эти оставили по себе особенно мрачную славу.
Как сообщал бюллетень левых эсеров, из Латвии в ВЧК едут «как в Америку, на разживу». Едут, мол, и поступают на службу к большевикам «целыми семьями». Позже И.В. Сталин извел эту публику, что называется, под корень, но даже еще и сейчас в России попадаются потомки латышских стрелков. Читателю наверняка знакомы непримиримый борец за восстановление СССР полковник Алкснис и такой же непримиримый борец за перестройку, социализм с человеческим лицом и возвращение к ленинским правовым нормам – журналист «Известий» О. Лацис.
Латыши «честно» заслужили свою «славу» бесславия. Но справедливости ради надо сказать: очень часто «латышами» стали называть и других наемников западного происхождения. Довольно многие австрийские немцы пошли на службу к большевикам. Соображения у них были весьма разными. Встречались и идейные коммунисты, считавшие своим долгом принять участие в «пролетарской революции». А были и просто немудрящие наемники, покупавшие жизнь и возможность когда-нибудь вернуться в Австрию.
Похоже, именно за счет этих австрийских немцев и распух «корпус латышских стрелков» с 30 до 40 тысяч… двуногих существ.
И венгры охотно шли и в вооруженные силы, и в ВЧК. Известно по меньшей мере около 5 или 6 тысяч таких наемников. Бела Кун, конечно, никакой не венгр, а венгерский еврей. Но ведь и он должен был еще сначала пересечь границу, а уже потом оставить в России свой жуткий след.
В 1915 году из русской Маньчжурии начали ввозить китайских рабочих для работ на железной дороге, на строительстве дорожного полотна гужевых трасс и в роли тыловых рабочих. Типа стройбатов. К концу 1915 года в России живут и трудятся уже 40 тысяч китайцев. К 1917-му – то ли 63, то ли 65, то ли даже 75 тысяч человек. Работают они в основном на железной дороге рабочими без квалификации, с лопатами, кувалдами и ломиками. Большинство – селяне, никогда и не думавшие о путешествиях по чужим странам. Русский язык основная масса китайцев знала крайне плохо. Стоит почитать любое литературное произведение того времени, где действуют китайцы… Скажем, рассказы Я. Гашека вполне доступны, в СССР их издавали миллионными тиражами[78]. Все эти «твоя моя не понимай», «ходи-ходи» и «мала-мала машинка» – типичные попытки воспроизвести речевое поведение китайцев. Да и народное название китайцев с тех времен осталось: «ходя». Как раз от «ходи-ходи».
Китайцы почти не представляли страны, в которую попали, ее религии, нравов и образа жизни. В Петербурге и Москве они и выглядели, и вели себя почти как инопланетные существа.
Большевики позвали китайцев – и они пошли служить почти все. Десятки тысяч молодых здоровых мужиков, предельно далеких от народа, который им предстояло вести к светлым высям коммунизма – в роли конвойных.
Всякий
