грохот и звон.
– Танк?
– Нет, Тигра, ты полная дура!.. Во снах танков не бывает! Это звон кольчуги и цокот копыт… Короче! Слева от меня на поле появляется всадник. Юноша на лошади! Сам весь в белом, и конь, как пушистый снег…
– Не может быть… И этот принц к тебе поехал?
– Куда там!.. Я тоже вначале надеялась, что он ко мне копыта направит. Ну, типа того, чтоб было всё поровну. Чтоб справедливо! Вроде как – тебе корону, а мне жениха…
– Да, Свечка! Именно так!.. Это честно.
– Честно?.. Так нет же! Он до меня доехал, резко развернулся и мне же конским хвостом по морде хлестанул.
Тигра вздрогнула! Было видно, как она искренне переживает. Это редко бывает среди подруг.
Таня чувствовала ее боль, как свою… И ещё – она была очень доверчива. Она воспринимала сон, как правду.
– Тебе, Света, очень больно было?
– Во сне больно, а потом – нет… Развернулся этот рыцарь, и прямым ходом поскакал к тебе. Галопом!.. Теперь готовься к приятному!.. Посадил он тебя на коня, поцеловал три раза и увез…
– А ты?
– А я, как дура, стою одна в поле и жду, что со мной-то будет.
– Дождалась?
– Еще как дождалась, Тигра! Очень даже дождалась… Я просто проснулась!
Двадцатого марта и под Москвой снег растаял. Только в тенистых лесах, в низинах и на северных склонах оврагов сохранились грязные поникшие сугробы.
Иван выбрал теплое местечко. Он лег у сосны на прогретую солнцем землю, через которую уже пробились несколько весенних цветов – или подснежники, или одуванчики.
Его невозможно было увидеть с дороги, а он наблюдал за всем…
Киллер смотрел вдоль длинного забора, за которым прятался от людей элитный поселок Баксовка.
Иван держал под присмотром ворота, ведущие во владения клиента. Он поглядывал на крышу коттеджа и в окна второго этажа…
Ваня Санько ненавидел свою работу! Но совсем не из-за этических соображений… Он жалел своих клиентов, но не больше, чем токарь, который «запорол» деталь и выбросил болванку в отходы…
Деньги за свой труд он получал хорошие. Рабочий день, конечно, ненормированный, но Иван был занят пять-шесть недель в год! Остальное – отпуск по собственному желанию…
Лафа! Праздник души и тела.
Но он не любил свою работу из-за таких вот ожиданий… Иногда приходилось часами сидеть в засаде и молчать.
А Иван любил потрепаться… Нет, не то слово! Он жить не мог без постоянных словоблудий. Через час тишины у него начиналась ломка…
Его заказчик знал об этом заскоке киллера и позволял ему периодически звонить на свой сотовый.
Это нарушало все правила конспирации, но разве лучше, если бы, сидя в засаде, озверевший Иван завыл, как одинокий волк?
Санько почувствовал, что земля еще мерзлая. Он лежал на плотном пористом коврике, опираясь на локти. А холод проникал в живот, бедра и другие части тела…
Он
