Тулла не только прибавку к жалованью, но и его фамильные серебряные пряжки и алмазные запонки. Мы два с лишним года рисковали шеей ради лепрекона. То, что нас ни разу не подцепили с «горячими» артефактами – просто чудо. Дважды наши задания были на грани провала, и спасало лишь то, что мы известны на всем архипелаге Павлиньего хвоста как самые опытные почтовые курьеры, которые не единожды оказывали услуги независимым островам Союза.
– А уж мы-то как рады, Тулл. Просто плачем от счастья, – я отхлебнул рома. – Хм. «Круситский»?
– По бутылке что, не видно? – хмыкнул он. – Это тебе не «Сан-Рафаэль» или «Атакамес». Ром высшего сорта. Дороже только у губернатора.
Это точно. У нашего славного дона Сиксто в подвалах то же самое пойло, но проданное стариной Туллом в два раза дороже той цены, по которой он покупает напиток на острове Крусита.
– Вы, между прочим, не хотите мне ничего передать? – Лепрекон выбил выкуренную трубку и воззрился на нас, словно рыжий кот на мышей.
Я усмехнулся, залез в карман правой штанины комбинезона и вытащил маленький цилиндр, запечатанный сургучом.
– Тебе письмо, мерзкая акула.
Он хохотнул, хотя я и не думал шутить. Ловко поймал послание, разломал печать. На свет появился листок тростниковой бумаги.
– Что бы я без вас делал, ребята? Обожаю почту. В особенности когда пишут любимые внуки, – улыбнулся он, скомкал письмо и, не глядя, бросил на пол.
– Даже не прочтешь?
– А зачем? – удивился Тулл. – Я и так знаю, что там накалякано. Опять просят денег, лодыри!
Из футляра на сморщенную ладонь упало два светло-желтых камушка. Каждый из них был величиной не больше просяного зернышка.
Лиснейские камни. По пять сотен луидоров за штуку или пожизненное на серебряных рудниках, если тебя поймают за продажей или перевозкой.
Подобные игрушки входят в первую десятку запрещенных «горячих» товаров и находятся под номером шесть в списке для смертников-контрабандистов. А все оттого, что таким камушком можно снять с себя самое страшное проклятье и даже отвести высшие заклинания черной магии. Также, с их помощью, возможно призвать демона и поручить убить конкурента. В общем, мерзкие штучки.
– Да. Все в порядке. – Тулл придирчиво изучил камни и спрятал их во внутренний карман жилета. – Не смею вас больше задерживать.
Я улыбнулся, на краткое мгновенье приложился к рому и сказал:
– Мы с радостью тебя оставим, как только ты заплатишь. И не делай такое изумленное лицо. Наш договор вступает в силу лишь со следующего рейса. За эти зернышки изволь расплатиться честь по чести.
Тулл, кряхтя, полез в ящик стола. Кажется, он собирался умереть, что и неудивительно. Всем известно, для лепрекона расстаться с деньгами – самая большая трагедия в жизни.
– Забирайте и проваливайте. У меня от вас уже голова болит.
Ог сгреб деньги. Не спеша пересчитал. Кивнул, подтверждая, что все правильно.
– Доброй
