Несмотря на то, что местный колорит мне не особо нравится, есть и тут красивые места. Вроде этого шумного потока воды, падающего с высоты двадцати пяти метров.
Выйдя к берегу небольшого озерца, образованного падающей с приличной высоты водой, я осмотрелся и, не обнаружив явного присутствия засады, начал обходить озеро с северо-востока. Времени на подробный осмотр места, откуда предположительно явились эти гады, естественно, не было, но я примерно представлял, что случилось. Скорее всего, амеры напоролись на неизвестную группу диверсантов или федералов. Потом был бой, отголоски которого я и слышал, причем постреляться вполне могли свои со своими, в нашем ремесле это обычное дело. Сколько раз происходило следующее: одна группа выходит в патрулирование, обнаруживает следы непонятно кого в зоне ответственности и устраивает на предполагаемого противника засаду. Другая группа, независимо от первой, вполне возможно, даже из соседней части, шарится в чужом секторе, банально сбившись с пути. Причем друг о друге парни ничего не знают, не рассчитывая вообще встретить кого-нибудь из своих. Потом одни попадают в засаду, а другие узнают о том, что вышла промашка, уже на досмотре трупов. В двух случаях из трех промашку скрывают от командования, чтобы избежать неприятных для себя последствий. Редко когда правда выплывает наружу, обычно все списывается на противника, и, в конечном итоге, так и должно быть.
Никто не виновен, что выстрелил первым, потому что раздумья могут стоить тебе и твоим товарищам жизни. Все сводится к формуле: либо ты, либо тебя, что в принципе вполне закономерно, хотя и звучит дико с точки зрения обывателя. Противник в такой войне – это не идущий в полный рост под боевым штандартом пехотинец с ясно видимыми знаками различия и незнакомым оружием. Враг незаметен, быстр и хитер. В лучшем случае успеваешь разглядеть смазанный силуэт, увидеть тень, отбрасываемую кем-то, осторожно перемещающимся от укрытия к укрытию. Может быть, это просто дикий зверь, но чаще всего – именно враг. Зевнешь, и вот уже он, а не ты осматривает быстро остывающий труп с остекленевшим, остановившимся взглядом. Это ты, мертвый и уже безразличный к происходящему, становишься галочкой в чьем-то рапорте, сухой цифрой в активе более удачливого противника. Короче, прав на такой войне тот, кто выжил, а мертвые… Им уже безразличны игры живых – их ждет покой…
Спустя полчаса я вышел на место боестолкновения, тут все еще было не тронуто человеком, только порезвились падальщики и насекомые. Все подтвердилось: группа из шести человек пришла с северо-запада и устроила засаду. Ребята грамотно поставили пару противопехоток, а сами засели так, чтобы любой, кто пойдет по тропе с юго-запада, подставится под атаку в левый фланг и с тыла. Судя по направлению атаки, ждали кого-то из наших коллег, поскольку только так можно выбить звено управления группой у тех, кого обучали, к примеру, Батя или я сам. Я осмотрел оружие, обувь, и картина заиграла новыми красками: передо мной в разной
