кары Аллаха!
– Предатель!
Генерал выхватил пистолет, рывком вскинул его и выстрелил. Безотказный «браунинг» дважды грохнул, стреляные гильзы покатились по ковру – и на левой стороне груди Камиля, на его ослепительно белом одеянии вспыхнули две алые розы.
Но Камиль остался стоять.
– Мунафик! Что твоя сила против силы Аллаха, ведь Аллах над всякой вещью мощен! Воистину, прибегаю я к защите Аллаха, и нет мне смерти!
Красные розы на глазах скукоживались, исчезали с белых одежд мусульманина, казненного по приказу генерала.
– Ты… тебя нет! Ты мертв!
Камиль покачал головой.
– Не тебе, презренному мунафику, рассуждать о смерти! Аллах решает, кого и когда призвать к себе! Ты же будешь низвергнут в ад, и пламя станет тебе достойным наказанием!
Внезапно стало жарко. Очень. Генерал снова опустил глаза – и увидел, что из подполья через ковер пробиваются тонкие, едва заметные струйки дыма.
– Предатель!
Генерал открыл огонь, выпуская в грязного предателя пулю за пулей. Он не мог промахнуться с двух шагов, пистолет выплевывал пули, но они не причиняли врагу никакого вреда. Даже следов крови не было.
Лязгнул, встав на затворную задержку пистолет, генерал, не замечая этого, продолжал в бессильной ярости жать на курок. Пламя уже пробилось из-под пола и плясало светло-желтыми язычками на причудливом узоре ковра. Генерал ощущал его жар – и в ужасе понимал, что Аллах отвернулся от него и что гореть ему в аду вечно.
– Сгинь! Уйди! Сгинь!
Генерал рухнул на ковер и стал кататься по нему в бессмысленных попытках сбить все сильнее разгорающееся пламя…
В нескольких комнатах от этой, дальше по коридору, перед большим плоским, жидкокристаллическим монитором стояли трое. Одним из них был полковник Ахлаги, вторым – невысокий седой человек в наброшенном поверх камуфляжа белом докторском халате. Третий был молодым, двадцать два – двадцать четыре года на вид, чисто выбритым, темноволосым, с тонким, одухотворенным лицом. На нем было нечто вроде белой накидки из странного, чуть переливающегося в лучах света материала. Все трое внимательно смотрели на экран, смотрели на катающегося по полу в припадке генерала Камияба.
– Воистину, Аллах скор на расплату, – холодно произнес молодой.
– Аллах акбар! – синхронно провели ладонями по лицам, имитируя омовение перед намазом, остальные двое…
– Ты наполнил мое сердце радостью, брат Ахлаги… – продолжил молодой. – Признаться, я не ожидал такого скорого действия.
– Это великий грешник, о святейший, – проговорил Ахлаги. – Выслушивая его признания, я удивлялся, как великий Аллах не поразил его молнией гнева своего! Он обесчестил девушку и убил ее отца. Он грабил людей и отнимал все, что у них было, чтобы набить свой карман. Он не расходовал приобретенное на дела, угодные Аллаху, но ездил в Индию, чтобы открыть тайный счет и сохранить награбленное. Он пил одурманивающие напитки,
