телохранителя, сбавил обороты: – Спасибо, Володя, я просто поеду искупаюсь. Ты знаешь куда. Там вряд ли будет кто-нибудь еще.
Шеф поругался с женой и хочет побыть один. Телохранитель прекрасно знал глухой уголок на берегу озера, который Куприянов любил больше всего. Ехать до него всего ничего, и там действительно вряд ли будут другие люди.
– Я подгоню ваш джип, Константин Федорович, – кивнул Володя, – и возьмите, пожалуйста, телефон. – Он протянул Куприянову мобильную трубку. – Я буду ждать вашего возвращения.
– Конечно.
Это действительно был не его день. Без всякого сомнения.
Когда слегка успокоившийся Куприянов подъехал к озеру, он с неприязненным удивлением обнаружил на «своем» месте черный «Мустанг», нахально блестевший под круглым ночным светилом. Это было настолько неожиданно, что сначала Константин даже не поверил собственным глазам: Куприянов был уверен, что дорогу в этот уединенный уголок знают только он и лесник. Вот уже три года он не видел здесь не то чтобы чужую машину, а даже туристов-палаточников или просто отдыхающих, это было секретное место, «его» место, и вот – здрасьте! Мало того что черный жеребец оказался в этом уголке, так его еще и поставили именно там, где обычно ставил свою машину Куприянов: прямо посреди узкой дороги, носом в обратную сторону, не оставляя никому шансов проехать дальше.
Константин тихонько выругался, выключил двигатель и задумался. Уехать? Оставить «свое» место неведомым захватчикам? Разум подсказывал, что это будет самым правильным решением. Одинокая машина в тихом лесном уголке, наверняка ее пассажиры не случайно заехали в такую глушь. Скорее всего у них вполне определенные планы, и появление Куприянова придется совсем некстати. Ну, не успел. День сегодня такой.
Константин выбрался из «Рэнглера» и подошел к «Мустангу». Его догадка оказалась верна: в незапертом салоне автомобиля была беспорядочно разбросана одежда. Мужская и женская. Куприянов скривился и посмотрел на номер «Мустанга»: «АННА». Ни у кого в округе, Константин знал это точно, не было «Мустанга» с такими номерами.
Анна. Куприянов задумчиво покрутил на пальце ключи от джипа. Злость постепенно уходила, оставляя после себя лишь легкое чувство досады.
Анна Каренина. Аннушка разлила масло. Анка-пулеметчица. Глупые ассоциации. Константин вздохнул. Ладно, Анна Болейн, не буду тебе мешать, в конце концов, искупаться можно и в любом другом месте.
Куприянов сделал шаг к «Рэнглеру», когда со стороны озера послышались заливистый женский смех и плеск воды. Что и требовалось доказать.
Еще один шаг.
Смех стал чуть громче.
Очень приятный тембр. Константин давно заметил, что лишь немногие люди могли похвастаться красивым смехом. Обычно он звучал либо слишком громко, либо слишком тонко, либо это были вообще непонятные каркающие звуки, доставляющие удовольствие исключительно своему обладателю. Смех, доносящийся с озера, был редким исключением. Он звучал радостно, заразительно и очень приятно на слух.
Куприянов
