к окну.
– Ну ладно, а как насчет этого?
Она дыхнула на стекло и нарисовала на нем сердечко.
Мелоди опасливо подошла к окну.
– Что там, беседка красивая, или что?
– Ага, щас! – сказала Кандис, глазея на парня в саду напротив.
Парень был без рубашки. Он поливал желтые розы перед белым коттеджем, размахивая шлангом, точно мечом. Мышцы у него на спине перекатывались под кожей каждый раз, как он делал выпад. Потертые джинсы сползли, открывая резинку полосатых трусов.
– Как ты думаешь, это садовник или он там просто живет? – спросила Мелоди.
– Живет, – уверенно ответила Кандис. – Если бы он был садовник, он был бы загорелый. Ну-ка, завяжи!
– Чего?
Обернувшись, Мелоди увидела, что сестра уже нарядилась в комбинезон «Missoni», разрисованный фиолетовыми, черными и серебряными зигзагами, и держит над головой лямки.
– Как ты его нашла? – спросила Мелоди, аккуратно завязывая лямки бантиком. – Коробки с одеждой ведь еще не приехали.
– Ну, я же знала, что мама отдаст его мне, если я буду ныть всю дорогу, так что я заранее положила его к себе в сумку!
– То есть все вот это представление в машине – это была игра на публику? – Сердце у Мелоди отчаянно заколотилось.
– Ну, в целом да. – Кандис небрежно пожала плечиками. – Подружек я себе где угодно найду, и с мальчиками можно встречаться где угодно. К тому же мне нужно в этом году заниматься получше, если я хочу попасть в хороший колледж. Ну, а в Калифорнии мне было бы не до того, ясно же!
Мелоди не знала, то ли обнять сестру, то ли стукнуть ее. Впрочем, она не успела сделать ни того, ни другого.
Кандис уже нацепила серебряные босоножки Глории на высокой платформе и снова подбежала к окну.
– Ну что, пошли знакомиться с соседями?
– Канди, не надо! – взмолилась Мелоди, но сестра уже дергала железный шпингалет. Пытаться урезонить Кандис было все равно, что пытаться остановить набегающую волну, размахивая руками. Утомительно и бесполезно.
– Эй, красавчик! – крикнула Кандис в окно и тут же спряталась за подоконником.
Паренек обернулся и задрал голову, прикрываясь рукой от солнца.
Кандис подняла голову и выглянула в окно.
– Ой, фу-у! Он неинтересный, – сказала она. – Маленький еще. Четырехглазый. Не загорелый ни фига. Хочешь – бери его себе.
Мелоди хотелось огрызнуться: «Не смей мне говорить, кого я могу брать себе, а кого нет!» Но там, внизу, стоял парень, в очках в черной оправе, с копной темных волос, и смотрел прямо на нее. И она могла только смотреть на него и гадать, какого цвета у него глаза.
Он неуклюже помахал ей рукой, но Мелоди застыла, как деревянная. Может, он решит, что она – просто картонный манекен вроде тех, какие ставят в фойе кинотеатров, а вовсе не неуклюжая девчонка, не умеющая нормально общаться, которая сейчас пнет свою сестру в лодыжку.
–
