войны церковникам, напротив, было бы очень неплохо утереть нос: мол, отлично жила Киевская Русь и без вашего царьградского опиума. И при этом отнюдь не во мраке и дикости пребывала она до тех пор, пока Владимир Ясно Солнышко со своими подручными – Добрыней и Путятой – не окрестил свободолюбивых славян огнем и мечом. Предложение было принято, и археологи получили необходимое для работы время. Однако бумаги бумагами, а на то, ради чего он позволил оставить без метро еще на три месяца растущую как на дрожжах и задыхающуюся без транспорта Оболонь, следовало посмотреть лично.
Новые линии киевского метро проектировались, в отличие от Москвы, практично – без помпезных вестибюлей, – поэтому вход на станцию «Красная площадь» отличался от обычного подземного перехода разве что зеленой светящейся буквой «М». У самых ступеней высокого гостя встречали первый секретарь Подольского райкома и начальник метростроевского главка с секретарем парткома «с сопровождающими их лицами», большую часть которых составляли сотрудники КГБ. Среди чиновников, прорабов и комитетчиков наметанный глаз Щербицкого тут же выделил английского коммуниста, о котором предупреждал помощник. В светло-сером, безупречно сидящем плаще с геометрически точным треугольником галстучного узла, в окружении партийных и хозяйственных руководителей, на которых были скверно скроенные темные костюмы, иноземец смотрелся, будто изящная залетная птица, чудом затесавшаяся в стаю грачей.
Щербицкий поздоровался за руку с представителями принимающей стороны и, соблюдая обязательный для всех ритуал, надел поданную секретарем парткома красную строительную каску. Обменявшись парой слов с первыми лицами, вспомнил про обещанное интервью и высмотрел во вторых рядах знакомого переводчика.
– Это вы сопровождаете англичанина?
– Так точно, Владимир Васильевич!
– Передайте товарищу, что я отвечу на его вопросы после того, как осмотрю новостройку.
Старший лейтенант КГБ обернулся к коммунисту и начал активно жестикулировать, возмещая недостаток словарного запаса энергичной пантомимой. Щербицкий, увлекая за собой сопровождение, зашагал вниз по лестнице.
Идти было недолго: линия прокладывалась в низине, станция была малозаглубленной и располагалась почти под самой поверхностью. Недостроенный зал станции, освещенный множеством ярких ламп, был пуст. В нос ударило запахом сырости и свежей побелки. Из чащи строительных лесов вынырнул подполковник из девятого управления.
– Здравия желаю, Владимир Васильевич! Все чисто. Генерал Федорчук приказал докладывать лично ему – больно уж объект сложный.
Щербицкий кивнул. Он не любил окружать себя охраной – в поездках позволял лишь одну машину с мигалкой, да и то больше для безопасности граждан, а на публичных мероприятиях терпел за спиной не более двух человек «в штатском». Но и Федорчука, председателя
