пуль. Товарищей в черном уже не было, вместо них были три сломанные куклы в измочаленных точными попаданиями костюмах. Как так можно, скажете вы? Да очень просто, если стрелять по тепловизору и знать, кого не нужно зацепить. Правда, есть еще одно, самое важное – сам стрелок. Кто это мог быть, интересно? Но почему-то, уж не знаю почему, мне сразу стало понятно, кто выполнил всю эту сложную затею.
И когда чуть позже боковая дверь откатилась, пропустив, в первую очередь, ствол такого знакомого АК-103УМ с серым дульником, я обрадовался, но вовсе даже не поразился. А удивляться Скопе, оказавшейся внутри машины сразу после Сдобного, мне уже и не подумалось.
– Цел?!! – Голос сестры чуть дрожал, руки быстро пробежались по моей одежде.
– Да цел, цел, все хорошо. – Как же я рад был ее видеть! – Вы откуда?
– От верблюда, бля. – Сдобный, матерясь, начал освобождать мне руки. – Давай, вставай, узник застенков гестапо, и на выход, шевелись быстрее!
Легко сказать шевелись, когда столько времени пришлось сидеть. Про руки я промолчу, поскольку когда они, наконец, начали приходить в себя, было очень неприятно, если мягко выражаться. Ну, да и хрен с ними, самое главное сейчас понять, что к чему, и действовать. Потому что без этого останется только сесть на пятую точку и ждать, пока не прилетят вертолеты с Кротовки и не уничтожат нас прямо тут.
Понять вышло быстро, и много ума прикладывать не пришлось. Ну, а кого можно было еще ожидать увидеть? Правильно, Сокола со товарищи. Ну, спасибо вам, парни, ничего не скажешь. Кроме них рядом со Сдобным стоял незнакомый мне немолодой уже мужик, одетый в армейский комбинезон, с таким же, как и у большинства присутствующих, «калашниковым» и всей необходимой амуницией. Все было очень новым, чистеньким и блестящим, что легко выдавало принадлежность к закромам Сдобного. Дядька стоял спокойно, наблюдая за куском дороги, который был виден за поворотом, где парни и встретили конвой, торжественно везущий меня на инквизиторские экзекуции в Центр. Так, а что у нас со второй машиной?
Мда… даже немного жаль. От седана «Волги-300» почти ничего не осталось, лишь дымящийся остов. Пойти на такое? Да что же творится-то, кто мне скажет? Если те рейдеры, что были одними из самых лояльных и старались не переступать всевозможные установления и положения, пошли на аннигиляцию федералов или кто они там?!! Охренеть не встать, вот и все, что еще тут добавишь… а вот жаль все-таки, что тот урод, который назвал ЕЕ чуть ли не последней шлюхой, погиб. Жаль. И не надо думать, что я подонок, просто такое нельзя прощать, никому и никогда.
– Одевайся, Пикассо! Да что с тобой, ты чего тормозишь-то?!! – Сдобный смотрел на меня с такой укоризной, что мне стало по-настоящему стыдно. Тупить нельзя, не то время, не те обстоятельства.
Сестра уже открыла большой рюкзак на станке и залезла в него руками, выгребая из него… надо объяснять, что она выгребала?
Мой «рабочий» комбинезон, шлем, разгрузочный жилет, стволы, эрдэшку, ботинки. Все
