меня в сад, и ходят две птицы, величиною и от копыт вышиною с большую лошадь, копыта коровьи, коленки лошадиные, бедры лошадиные; а как подымет крыло, бедры голые, как тело птичье, а шея как у лебедя длинна, мер в семь или восемь длиннее лебяжьей; головка гусиная, а носик меньше гусиного; а перье на ней такое, как на шляпах носят. И как я стала дивиться такой великой вещи и промолвила: как то их зовут, то остановил меня лакей: «постой», и прибежал ко мне возвратно: изволила государыня сказать: эту птицу зовут строкофамиль; она-де те яйца несет, что в церквах к паникадилам привешивают».
О другом, уже необычном случае в Летнем дворце рассказывал один офицер в начале 1742 года деду графини А.Д. Блудовой. Антонина Дмитриевна поместила это семейное предание в своих «Воспоминаниях».
Это случилось в 1740 году, незадолго до кончины Анны Иоанновны. Офицер этот дежурил в тронном зале. Было уже за полночь, когда появилась странная фигура, похожая на государыню. Она стала медленно ходить по залу, задумчиво склонив голову и закинув назад руки, не обращала внимания на часовых, застывших с ружьями, взятыми «на караул». Все было настолько необычно и странно, что о происходящем офицер доложил Бирону, жившему здесь же, во дворце. Бирон удивился и, подозревая интригу и заговор, кинулся в опочивальню императрицы. Ему удалось уговорить ее выйти, чтобы разоблачить самозванку. Тогда молодому офицеру пришлось увидеть сразу две Анны Иоанновны. Настоящая была с Бироном, еще не успевшая снять с себя пудермантель. Анна Иоанновна, как всегда, и в такой необычной ситуации проявила выдержку: «Императрица, постояв минуту в удивлении, выступила вперед и пошла к этой женщине вперед, говоря: «Кто ты? Зачем ты пришла?» Не отвечая ни слова, та стала пятиться, не сводя глаз с императрицы, отступая в направлении к трону, пятившись на ступеньках, под балдахин… и исчезла. Анна Иоанновна повернулась к Бирону и сказала: «Это моя смерть!» Поклонилась остолбеневшим солдатам и ушла к себе».
С этого времени императрица Анна опасно заболела, слегла.
Прежде ей сопутствовал успех во всех ее предприятиях. Наступил долгожданный мир после побед в войне с Турцией. Ее племянница родила сына, которого назвали Иоанном. Он должен был наследовать престол. Но он был еще беззащитным младенцем, которого могла защитить только она. Все, что было еще в ее силах, для обеспечения его будущего она сделала, перед тем как скончалась в этом же году, в своем Летнем дворце. Анна Иоанновна говорила Бирону: «Я хочу исполнить все, что зависит от меня, а что будет потом – зависит уже от воли Божией. Вижу сама, что оставляю этого бедного ребенка в самом жалком положении, но я не в силах ничем помочь ему, а отец и мать его тоже бессильны, особенно отец, которому природа отказала даже в самом необходимом для покровительства сыну. Мать довольно умна, но у нее есть отец (герцог Мекленбургский. – A.A.), известный тиран и деспот: он, верно, не замедлит сюда явиться, будет действовать так же, как в Мекленбурге, вовлечет Россию
