греческий народ, наряду со своими Представителями, считал игры, и особенно национальные, за нечто священное, в высшей степени приятное богам, которых поэтому считал друзьями игр и вследствие того устраивал свои национальные игры, во-первых, возле храмов, во-вторых, так торжественно, как этого никогда не делал ни один народ на свете. Так, например, когда наступало время празднования Олимпийских игр, то по всем городам Греции ходили герольды, возвещавшие об этом празднестве. Все племена Греции, всех званий, состояний, пола и возраста, спешили снаряжать от себя на готовящееся торжество особые посольства в богатых нарядах, выразивших желание принять участие в играх и состязаниях на священной равнине близ Олимпа. Не меньшим значением пользовались в Греции игры Фитийские, Немейские, Истмийские и др. Начало торжества обыкновенно открывалось жертвоприношениями, а затем проводились сами игры на виду у огромного количества зрителей, располагавшихся вокруг места игр, на возвышениях в виде амфитеатра. В ряду игр одно из первых мест занимали ристания в колесницах на ипподромах. Рядом с ипподромами устраивались другие состязания без лошадей и колесниц, в простом беге, прыганье, метании дротиков и дисков, борьбе и других гимнастических упражнениях. Место для этих состязаний называлось стадионом.
В заключение игр победителям раздавались венки, сплетенные из оливковых ветвей. Оливковые деревья почти всегда украшали сами места игр. Так близ Олимпа, у самого входа на место игр, росло старое оливковое дерево, из ветвей которого и делались венки для победителей. Тот, кто украсился таким венком, пользовался в своем городе величайшим почетом, как герой, доставлявший великую честь и славу своей родине. Наконец, чтобы показать, что народные игры были для греков действительно высоким наслаждением в жизни и что они, в свою очередь, решительно не могли представить себе блаженных островов без места для игр, укажем на следующий факт: когда десятитысячная армия, принимавшая участие в войнах в Средней Азии, после невыразимых лишений добралась наконец до берега моря, то первое, что сделали возликовавшие греки, – это в благодарность богам и для успокоения своих измученных членов устроили военные игры перед Трапезундом. Такое явление есть продукт глубоко укоренившегося национального, общественного воспитания.
Что касается женщин, то воспитание их в Афинах вообще было крайне одностороннее. Женские покои обыкновенно находились в задней части дома, из которого девочки почти никогда не отлучались. Мать обучала своих дочерей женским рукодельям – прясть, ткать, шить, вязать – и, главнейшим образом, заботилась о красоте их лица и стройности стана. С этой целью мать обыкновенно давала своим дочерям понемногу есть, зато голову нередко украшала венками, грудь подвязывала широкой лентой, волосы красила. Результатом такого затворнически-кокетливого воспитания было то, что афинянки вообще были слабы телом и бледны лицом. Не то было в Спарте. Чтобы иметь женщин, по возможности способных производить
