которая любому учению главный судья, – так там за полкилометра белке в глаз стрелять ни к чему. Там по густой, многосотенной армии бить приходится. По такой цели и захочешь – не промахнешься. Медведя дрессированного в строй ставить можно.
Собрав стрелы в третий раз и недосчитавшись трех «перышек», улетевших слишком далеко либо засевших глубоко в снег, Зверев прищурился на закатное солнце, прикрыл крышками колчаны с луком и стрелами, закинул их за спину и через край леса двинулся к проклятой Сешковской горе. Пути тут всего ничего – версты полторы. Да только снега под дубовыми кронами – чуть не по пояс. Для каждого шага наст утаптывать надобно и лезть через него, как через забор. Потому-то и вышел Андрей к подножию горы уже в глубокой темноте. Даже опасаться начал – не опоздал ли? Но нет, примерно посередине склона, возле выделяющегося на фоне неба валуна с плоской вершиной, весело приплясывал алый огонек, маячила неестественно высокая фигура волхва. Прямо призрак, а не человек. Но морока Зверев не боялся. Нечисть что медведь бурый – зимой больше спит, чем на свет белый вылазит. Так что колдун это был, кудесник древний собственной персоной.
– Не передумал, чадо?
Похоже, Лютобор заметил ученика даже во мраке, хотя сам стоял возле костра, на свету.
– Не для того сюда выбирался, чтобы передумать. – Поднимаясь по холму, Зверев перебросил колчаны в левую руку, правой расстегнул и снял пояс с саблей.
– Коли так – забирайся. Час близится, пора заклинания творить.
– Опять догола? – на всякий случай уточнил Андрей.
– Да, чадо, – кивнул кудесник. – Душу забирал – ее и возвертать стану. Иначе, мыслю, не получится.
– Можно я хоть ферязь на валун брошу? Холодный камень-то!
– Бросай, – пожал плечами Лютобор. – Токмо не надейся, что с тобой она вместе умчится. Лишь душу твою освобождать из мира сего стану, лишь ее.
– Хоть чучелом, хоть тушкой… – усмехнулся Андрей, вспомнив бородатый анекдот. Он расстегнул крючки подбитой пушистым колонком ферязи, расстелил ее на алтаре, быстро скинул остальную одежку, закатился на камень и кивнул: – Я готов, мудрый Лютобор. Поехали.
Прежнего трепета, какого бы то ни было страха перед магией и тем, что ждет его по ту сторону пути, Андрей уже не испытывал. Седьмой раз вроде отправлялся. Привык к тому, что там, впереди, встретит он некую реальность, а не безмолвие смерти. Привык, увы, и к тому, что после обряда, как бы ни сложилась иная реальность, все равно он снова окажется здесь, на этом самом камне.
Колдун привычно забормотал молитвы, Зверев привычно стал проваливаться в горячую искрящуюся невесомость и…
– Не-е-ет! Нет! Сыно-ок!!!
– Проклятье… – Первое, что почувствовал Андрей, это сильнейшая боль в боку и спине, отчего с губ сорвался невольный стон. На языке ощущалась слабая солоноватость. Кровь? Или он плакал?
Зверев
