автокатастрофах людей, когда работал репортером в газете), его смущает вид и запах гниющих тел. «Этот запах преследует вас, – говорит он. – Или вам так кажется. После моего первого визита мне пришлось двадцать раз вымыть лицо и руки».
Сразу за воротами на столбах установлены два старых почтовых ящика, как будто кто-то из обитателей сектора хотел убедить почтовых работников в том, что смерть, как и дождь, снег или град, не в состоянии помешать регулярной работе почтовой службы США. Арпад открывает один из ящиков и вытаскивает из него бирюзовые хирургические перчатки – две для себя и две для меня. Рону он не предлагает.
«Давайте начнем там», – Арпад показывает на тело крупного мужчины, находящееся от нас на расстоянии приблизительно десяти метров. На этом расстоянии вполне можно вообразить, что мужчина просто задремал, однако положение рук и полная неподвижность выдают перманентность его состояния. Мы идем в сторону тела. Рон остается около ворот, с сосредоточенным видом рассматривая устройство почтовых ящиков.
Как многие толстые мужчины в Теннесси, этот одет в удобную одежду: на нем тренировочные штаны и футболка с карманом. Арпад объясняет, что этот человек одет, поскольку один из студентов изучает влияние одежды на процесс распада тел. Обычно тела голые.
Труп в тренировочных штанах прибыл сюда последним. Он будет представлять для нас первую стадию распада тела – «свежее» тело (как бывает свежей рыба, но не как свежий воздух; принюхиваться мне не хотелось). Отличительным признаком первой стадии разложения является процесс, называемый автолизом, или саморазложением. Человеческие клетки содержат ферменты, расщепляющие различные молекулы, чтобы получать из них необходимые для организма вещества. Когда человек жив, эти ферменты находятся под контролем и не могут расщеплять стенки клеток организма. После смерти ферменты начинают действовать бесконтрольно и разрушать различные клеточные структуры, в результате чего содержимое клеток начинает вытекать.
«Видите кожу на пальцах рук? – спрашивает Арпад. Два пальца мужчины напоминают пальцы бухгалтеров и клерков в резиновых напальчниках. – Выходящая из клеток жидкость проникает между слоями кожи и разрыхляет их. Затем кожа начинает отторгаться». Служители моргов называют это по-другому, они говорят, что «кожа соскальзывает». Иногда отслаивается кожа со всей руки. У служителей моргов нет для этого специфического термина, а у криминалистов есть. Это называют «снятием перчатки».
«По мере продолжения процесса с тела отслаиваются огромные куски кожи», – говорит Арпад. Он задирает майку, чтобы посмотреть, не отслаиваются ли действительно куски кожи. Нет, этого пока не происходит, что нормально.
Кое-что еще идет по плану. В пупке у мужчины видны крупинки риса. Но рис обычно не шевелится. Это не может быть рисом. И это не рис. Это молодые мушки. У энтомологов для них есть название, но это ужасное, оскорбительное слово.
