перевод под редакцией М. Лорие.
– Коробова, Попова, неплохо! У вас есть чувство языка, но очень много неточностей, – оценивает работу М. Лорие англичанка Елена Васильевна.
Девочки преданно смотрят ей в глаза и кивают:
– Конечно, вы правы, Елена Васильевна, в следующий раз мы сделаем лучше.
Потом Елена спрашивает остальных, а Даша с Алкой полностью свободны, давясь от смеха, обсуждают, почему Елена, хоть она и немолодая уже женщина, ей целых двадцать восемь лет, совершенно не следит за собой и вообще, блондинка она или брюнетка? Волосы у приятно пышной старухи натурально золотистые, значит, блондинка.
– Посмотри на ее ноги, она волосы на ногах не бреет… – шепчет Алка.
Через прозрачные чулки видна поросль черных волос, значит, Елена все-таки брюнетка.
Окрыленная успехом авантюры с домашним чтением, Алка предприняла еще одну попытку справиться с Елениными заданиями. Она умолила свою тетку, одну из лучших преподавательниц факультета иностранных языков в университете, написать за нее эссе на тему «Юмор в произведениях английских писателей XIX века». На странице изысканного текста, легко и изящно написанного университетской дамой, толстая добродушная Елена Васильевна размашисто написала «Тема не раскрыта!» и поставила даме тройку.
Уроки физкультуры были неприятностью, с которой девочки старались по мере возможности бороться. С бодрой мужеподобной физкультурницей они вели затяжную занудную войну за форму. Для нее, весь год ходившей по школе в синем трикотажном спортивном костюме с белыми полосками, было принципиально важным, заправлены ли носки под штрипки спортивных штанов или надеты поверх штрипок. Почему? Ведь и так и так ужасно! Может быть, если попробовать надеть носки поверх штрипок, будет не так уродливо? В перманентном сражении за собственную привлекательность девочки выиграли единственную позицию – им разрешили заменить черные трусы, напоминающие парашют, на менее унизительные синие тренировочные штаны, тоже, впрочем, катастрофически превращающие легкие девичьи фигурки в бесформенные мешки.
Алке трудно давались прыжки в высоту, она так истерически боялась планки, что каждый раз, подбежав к ней, останавливалась под общий смех, краснела, надувалась, пробовала снова, бежала, закусив губу, и опять замирала.
Даша бегала и прыгала со смешными результатами, не напрягаясь, считая спорт занятием заведомо недостойным интеллигентного человека, но по-настоящему ненавидела командные игры. «Коробова, не кривляйся, из-за тебя команда проиграет!» – орала басом крепконогая низкозадая физкультурница. Вокруг Даши все носились с мячом, откуда-то зная, что надо делать и куда бросать мяч, только одна она стояла, не понимая, куда девать руки и ноги, глупо улыбалась и надеялась, что не понадобится в игре и никто ее не заметит. Звенел звонок, и по окончании ненавистной физкультуры девчонки немедленно возвращались в себя – красивых, умных, гордых.
Бодрая
