мире. Чёрная река течёт среди белых берегов. Снег перестал идти, но вода у берегов в местах, где нет течения, схвачена тонким ледком. Разжигаю костёр и кипячу воду в чайнике. Затем собираю вещи, несу перевёрнутую резиновую лодку к воде. Замёрзшая вода хрустит во впадинах её ребристого, как надувной матрас, днища. Всё, осень кончилась, начинается предзимье. Сталкиваю лодку, загружаю её на мелководье, сажусь на корму и, выгребая по чёрной воде, скольжу мимо белых берегов, погружённых в воду деревьев и длинных ветвей, обмёрзших самыми замысловатыми сосульками. Природа включила свой счётчик до полного замерзания реки. Как там говорил геноссе Иоханссон геноссе Нансену? «Вы должны поторопиться, если не хотите опоздать».
Охотник Чохов
Как ни странно, базу охотника Чохова напротив впадения Даранчана, в обиходе «Даранчан», я замечаю метров за триста, едва выплыв из-за поворота. Здоровенная хоромина, как водится для охотничьих баз, которые создавались десятилетиями, – сборная конструкция из трёх, нет, даже четырёх построек. Первая из них, вросшая в землю избушка из девяти венцов, – самая первая промысловая избушка на Вороньей реке. Её построил бывший сотрудник метеостанции «Куранай» Игорь Чепурной, когда, забросив гидрологию, переквалифицировался в промысловики. Соболь здесь, в верховьях, шёл в капканы неплохо, и Игорь, проохотившись пять или шесть сезонов, после какого-то особо внушительного фарта уехал на «материк», прикупив домик в Сочи. После него участок пару лет стоял заброшенным, пока его не попытался освоить ещё один молодой выходец с того же Кураная – Витя Ерёмин. Ерёмин пытался жить здесь с семьёй, а потому подошёл к делу гораздо основательнее и построил вплотную к первой избе вторую – настоящую пятистенку с каменной печкой. В этом доме семья Ерёминых прожила чуть меньше года, после чего сперва отсюда съехала на каком-то куранайском вертолёте жена, а следом за ней – и сам Витька. Ну не приспособлены эти места для европейских женщин, ничего не поделаешь.
В общем, Ерёмины уехали, а дом – остался. И сейчас он был главным жилищем любого человека, кто по праву пришельца и по договорённости с администрацией Бычьего Куйла занимал охотничий участок в тридцати километрах выше Кураная. Массивный блокгауз без окон, служивший складом, построил предыдущий обитатель базы Федька Устюгов – единственный, кто остался здесь навсегда. Попал в наледь, замёрз, и его тело вынесло весной прямо на гидропост Кураная.
Последнее сооружение – гараж для снегохода – сгородил уже нынешний хозяин Даранчана, Сергей Чохов. В отличие от предыдущих промысловиков – пришельцев с Кураная – он приехал в Бычье Куйло из Хихичана, где появился тоже недавно. Был он выходцем с юга России, невысоким, жилистым, будто свитым из проволоки, ироничным и работящим мужиком. Я уже пообщался с ним в Хихичане, поэтому здесь мне только предстояло закрепить договорённость и понять, как обстоят дела в действительности.
По берегу бегут две собаки. Хозяин выходить не торопится, хотя знает, что по реке плывёт человек: на зверя собаки лают совершенно иначе. Я уже разворачиваю лодку несколькими ударами
