ты собрался заработать денег для своей новой подружки? Понимаю. Может быть, и я так же поступил бы.
– А что ты теперь делать намерен? – полюбопытствовал Шрайк.
– Да не знаю пока. Стикс и Серый примкнули к Сатане, но, сдается мне, он не так хорош, как ты. С другой стороны, я тоже начал понемногу верить в себя самого. Ищу теперь вот работенку для опытного специалиста, пусть рисковую, но чтоб много платили. Или, может быть, постоянное место в охране. В общем, мне любой из этих вариантов подходит: я твердо решил, что настало время перемен для меня. Завтра пойду к местным заправилам, а сегодня как следует залью за воротник.
– Ты ж смотри, называй этих, хе-хе, заправил как положено: мэр, советник и так далее. Тут официоз строгий, знаешь ли.
– Я знаю, – кивнул Ворон, – просто сдается мне, они такие же мэры, как Иван Николаевич с Завода – председатель.
– Не ровняй их. Неважно, как должность называть. Иван Николаевич хотя бы честный мужик, а эти… Хотя тут тоже есть один неплохой человек. Святослав Иванович Звягинцев, главный в научных кругах и собственно в самом университете.
– Ага, я слыхал. Директор университета. Люди, которые там учились, ему прям дифирамбы поют.
– Ректор, – поправил Макс, – его должность называется ректор. Просто раньше директоров университетов вот так называли – без первого слога в слове. Я к нему собственно и обращусь – это человек с незапятнанной репутацией, и в его распоряжении достаточно средств. И он честен – это все знают. А ты, общаясь с мэром и его лизоблюдами, держи ухо востро.
– Ага, – кивнул Ворон, – ну лады тогда. Вечером, возможно, свидимся в гостинице, но не уверен, что я к тому времени еще буду вменяем.
Он ухмыльнулся и помахал своему лидеру на прощанье. Макс проследил, как его старый товарищ исчезает в двери первого попавшегося кабака, и на душе вдруг стало тоскливо. Страшна не смерть – страшно умирать в одиночестве. Умирать впустую, бессмысленно, сгинуть в сумраке ледяной пустыни, осознавая всю бесполезность и изначальную обреченность своей попытки. И вот первый вестник смерти уже расправил над Максом свои черные крылья. Одиночество. Последний его друг ушел своей дорогой, и теперь попутчиками наемника будут только отчаяние, безнадежность и ярость. Ярость последней, бескомпромиссной и беспощадной схватки, из которой ему навряд ли удастся выйти победителем.
И в этом – вся человеческая натура, подумалось Максу. Только ярость некоторых представителей человеческого рода и их готовность сражаться до конца, до последнего вздоха, даже в самых безнадежных ситуациях – вот та сила, с которой лютая стужа и страшный вирус пока не в силах справиться.
Он двинулся в сторону массивного здания университета. Если повезет застать Звягинцева еще сегодня – это выльется в экономию нескольких часов.
Звягинцев сверился с бумагами:
– Всего пять человек по состоянию на сегодняшнее утро. И я ни на грамм не удивлюсь,
