потрадиционнее: плетеночку из маргариток, букетик фиалок или одну ленточку, вроде той синенькой, какую она видела на шляпке какой-то девушки – лента свисала ей на спину до самых колен. Анна Келлавей с удовольствием надела бы такую, хотя, может быть, и покороче.
В толпе шел человек, держа на голове поднос, на котором лежали белые булочки. Человек выкрикивал: «Горячие булочки крестиками! Четыре штуки за пенни, скидка на Пасху, булочки крестиками! Покупайте, торопитесь. Последний день в этом году!» Он остановился прямо под окнами перед объявившимся покупателем. С другой стороны появилась мисс Пелхам в шляпке, украшенной маленькими желтыми ленточками. Анна фыркнула, пытаясь сдержать душивший ее смех.
– Ты чего, ма? – спросила Мейси, подняв взгляд от стола, который она протирала.
– Да ничего. Просто мисс Пелхам в дурацкой шляпке.
– Дай-ка посмотреть. – Мейси подбежала к окну, посмотрела вниз и начала хихикать. – У нее такой вид, будто ей на голову вывалили копну сена!
– Тише, Мейси, она тебя услышит, – шикнула мать, хотя и без излишней строгости.
Пока они вдвоем стояли у окна, внизу по улице неспешной рысью проскакала лошадь, впряженная в необычную двухколесную повозку, перед которой вправо и влево расступались обладательницы шляпок и потенциальные покупатели булочек крестиком. Повозку отличали большие колеса и необычные размеры – коротенькая и узкая, она имела высокую крышу, а сбоку на ней черными буквами было начертано: «КОРОЛЕВСКИЙ ЗАЛ АСТЛЕЯ И НОВЫЙ АМФИТЕАТР с гордостью сообщают о начале НОВОГО СЕЗОНА. СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ! Удивительные номера удивят и поразят вас! Двери открываются в 5.30, начало в 6.30».
Анна и Мейси Келлавей разинули от удивления рты, потому что, когда двуколка оказалась перед домом мисс Пелхам, с подножки спрыгнул мальчишка и сказал что-то хозяйке, которая нахмурилась и показала на окно Келлавеев. Анна подалась назад, но не успела вовремя оттащить Мейси.
– Подожди, ма, она зовет нас! – Мейси снова потянула мать к окну. – Смотри!
Мисс Пелхам продолжала хмуриться (что она делала всегда, когда сталкивалась с чем-либо, связанным с Келлавеями), но и в самом деле показывала на них.
– Я спущусь, – сказала Мейси, поворачиваясь к дверям.
– Никуда ты не спустишься. – Анна остановила дочь ледяным тоном и положила руку ей на плечо. – Джем, спустись и узнай, что им надо.
Джем прекратил драить кастрюлю и припустил вниз по лестнице. Мейси и Анна смотрели из окна, как он обменялся несколькими словами с мальчишкой, который после этого вручил ему что-то белое. Джем несколько секунд разглядывал то, что оказалось в его руке, а мальчишка тем временем запрыгнул в двуколку, кучер легонько хлестнул кнутом по шее лошади, и та продолжила свой путь вдоль Геркулес-комплекса к дороге на Вестминстерский мост.
Джем тут же вернулся наверх с озадаченным выражением на лице.
– Что такое. Джем? –
