скутера вернулся Инструктор.
– Двигатель сгорел, что и неудивительно.
– Так мы что же, останемся здесь, сэр? – спросил Тони.
– Нет, как только начальник службы безопасности выяснит, куда подевался противник, мы расконсервируем запасной пункт, там есть все необходимое.
– Они улетели, я правильно понял? – спросил Джим.
– Правильно. Но неизвестна причина. А вдруг они прямо сейчас снова явятся?
– Не явятся, – вяло произнес Тони. – Они очень напуганы.
– Чем напуганы? – насторожился Инструктор. Занимавшийся ранеными Либерман поднял голову и посмотрел на Тони сквозь помутневшее стекло маски.
– Они двух кибберов потеряли, потому так быстро и убрались.
– Как потеряли? Где?
– Мы с Джимом на них наткнулись, одного я подстрелил, другого – он.
– Что, вот так взяли и подстрелили? – недоверчиво воскликнул Инструктор и, сняв респиратор, поочередно понюхал нагретые стволы обоих КПТ.
– Мне удалось выстрелить первым – навскидку. Вернее, мы стреляли почти одновременно, я попал, а он, то есть киббер, взял чуть выше и расцарапал мне плечо.
– Ну допустим… Ты у нас вроде как уникум, – уступчиво проговорил Инструктор. – А Симмонс-то как ухитрился?
– А он через дюну стрелял. – Тони устал говорить и замолчал.
– Что он такое говорит, Симмонс? – обратился Инструктор к Джиму.
– Ну, вы же сами говорили – расслабь руки, позволь оружию самому найти цель… Я так и сделал, а поскольку я примерно знал, где находился киббер, решился выстрелить.
Инструктор молчал, Либерман замер с мокрыми освежающими салфетками в руках.
– Я… я должен немедленно доложить начальнику службы, – сказал наконец Инструктор. – Ждите здесь, никуда не уходите…
С этими словами он поспешил к другому временному навесу, а Тони, посмотрев ему вслед, хрипло произнес:
– А мы только хотели пройтись немного… для аппетита…
После перевязки Бадлинку стало лучше, он открыл глаза. Над ним был все тот же многослойный тент, спасавший от прямых лучей Паралакса, но не защищавший от горячего ветра. И все же Бадлинк чувствовал, что больше не потеряет сознания.
Правая рука едва двигалась, доктор успел «сшить» скобами перебитую ключицу и вколоть обезболивающее.
Бадлинк подтянул левую ногу, стянул зубами с левой руки перчатку и ослабевшими пальцами попытался ослабить затяжку на голенище сапога. С третьей попытки это удалось. Бадлинк перевел дух, досадуя, что доктор ушел и некому дать ему воды. Впрочем, он тут же сообразил, что посторонние помешали бы ему выполнить задуманное.
Собравшись с силами, Бадлинк просунул руку за голенище и, нащупав рукоять стилета, вытащил его и спрятал в правом рукаве, затем затянул сапог, снова взял стилет и приподнялся.
