он вдруг осознал: Айхман – это не всесильное существо, державшее в руках жизни миллионов людей. Этот Айхман был обычным человеком. „Я испугался за себя, – говорил Динур. – Я видел, что способен сделать то же. Я… совершенно такой же, как и он"»[74].
Именно существование греха в человеческом сердце утверждает власть зла и насилия в мире. Святость означает, что человек сбрасывает с себя эту власть: грешник преображается.
Сам Бог служит образцом, по которому строится наша преображенная жизнь. Мы должны подражать Богу, как возлюбленные дети: быть святыми, как Он свят, совершенными, как совершенен Отец наш небесный (Еф. 5:1; Мф. 5:48; 1 Фес. 2:12). Будьте святы во всех поступках (1:15). Стремление к праведному образу жизни невозможно свести к определенному количеству «святых» действий. Праведность дел Бога проистекает из Его святой природы. Святость, равняющаяся на Него, должна исходить из преображенного сердца. С одной стороны, это устанавливает, на первый взгляд, недостижимый идеал: как можем мы быть похожими на Бога? С другой стороны, в святости, подражающей Самому Богу, есть удивительная простота: она не требует обязательного знания огромного количества правил и запретов. Она струится из сердца, ключом к ней служит любовь. Быть святым – значит любить Господа Бога всем сердцем, всей душой и всем разумением, а также любить ближнего как самого себя (Лк. 10:27,28; Мф. 22:36–40). Мы подражаем любви благодати, давшей нам спасение, сострадательной любви Божьей, влившейся в наши сердца Духом Святым (Мф. 5:44–48; Лк.10:27,33,37; Рим. 5:5; 1 Пет. 1:22,23).
Петр стал свидетелем святости Божьей в своей рыбачьей лодке. После целой ночи бесплодных усилий он вновь забросил сети по слову Иисуса. Улов был так велик, что в это трудно было поверить. Петр бросился к ногам Христа со словами: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк. 5:8). Став на колени посреди множества рыбы, Петр признал Господа всего творения, святого Бога. Святость непорочного Агнца (1:19) – это святость Отца, явленная в Сыне. Быть святым – значит в своих сердцах святить Христа как Господа (1:15; 3:15).
Святой народ Божий уже не чувствует этот мир своим домом. Он находится в странствии, проживая в земле, которая ему не принадлежит[75]. Его родина находится на небесах (Евр. 11:9; Деян. 13:17; Флп. 3:20; ср.: Еф. 2:19)[76]. Подобно Израилю в изгнании, он молится о мире в том месте, где проживает (Иер. 29:5–7)[77], но сердцем уносится в Иерусалим, небесный град Божий (Пс. 136:5,6). Христиане – такие же люди, но в их сердцах есть нечто «внеземное». Или, лучше сказать, в них есть что-то «неземное», они несут на себе отблеск новой человеческой природы во Христе.
Новому Израилю в изгнании не закрыт доступ в дом Божий. Они живут со страхом перед Отцом. Образ жизни святого народа служит свидетельством для других людей. Поэтому христиане призваны к жизни странников, исполняющих особую миссию[78].
На земле они – вестники, свидетельствующие о своем небесном Отце.
Благоговейный
Святость Его народа была продемонстрирована Богом в наказании Анании и Сапфиры (Деян. 5:1—11).
Здесь указание на «странствие» приобретает иной смысл, нежели в 1:1. В этом стихе используется слово, которое обозначает человека, живущего в какой-то местности, но не имеющего гражданства (BAGD,
Авраам был пришельцем в Ханаане, Израиль – в Египте. Однако библейской моделью христианской
Spicq,
Греческий глагол, переведенный как
