точки зрения[14]. Во-первых, указывается, что греческий язык послания слишком безупречен для бывшего галилейского рыбака (фраза Папия, что Иоанн-Марк был «переводчиком» Петра, приводится некоторыми исследователями как свидетельство того, что Петр нуждался в переводчике, поскольку не владел греческим в совершенстве)[15]. Во-вторых, настойчиво утверждается: гонения, о которых говорится в послании, начались лишь после смерти Петра. В-третьих, в послании видят слишком много характерных черт писем Павла, в связи с чем Петру отказывают в авторстве. В-четвертых, многие из тех, кто признает существенное отличие от произведений Павла, настаивают на том, что Первое послание Петра несет в себе традиционные элементы учения ранней Церкви и не содержит ничего, что доказывало бы его принадлежность перу одного из первых учеников Иисуса.
Последнее возражение можно опровергнуть, рассмотрев цель послания. Петр уже свидетельствовал о словах и деяниях Иисуса. К работе Иоанна-Марка по «переводу» проповедей апостола относится и его запись свидетельства Петра в Евангелии от Марка. Послание подразумевает знание слушателями истории жизни Христа, и Петр сосредотачивает свои силы на том, чтобы дать апостольское толкование Евангелия. Такое апостольское наставление находим мы и в письмах Павла. Указание на то, что Первое послание Петра имеет слишком много схожих черт с посланиями Павла, может быть рассмотрено в свете того соображения, что Павел, также как и Петр, следовал в своих наставлениях апостольскому «образцу здравого учения» (2 Тим. 1:13; ср.: 1 Пет. 2:2 и 1 Кор. 15:1—II)[16]. С другой стороны, учение Петра имеет и свои особенности. Например, Павел никогда не пользуется образом «слуги Господа» применительно к служению Христа, как это делает Петр[17].
Действительно, традиционная дата смерти Петра во время правления императора Нерона предшествует основным периодам римских гонений. Однако в послании нет ничего, что указывало бы на начало официальных или крупных преследований. Скорее в нем нашло отражение время отдельных притеснений и локальных гонений, время, когда христиан необходимо было укрепить и подготовить к гораздо большим страданиям за Христа в будущем[18].
Вопрос о познаниях Петра в греческом языке стал ключевым аргументом против его авторства. Некоторые комментаторы, придерживающиеся мнения, что послание написано Петром, полагают, что кто-то помогал ему в работе, и видят в упоминании имени Силуана (5:12) указание на этого помощника. Подобный довод также подвергался сомнению. Во-первых, греческий язык послания не столь превосходен, как это иногда пытаются представить[19]. Кроме того, при утверждении, что Петр должен был обладать лишь минимальными или частичными познаниями в греческом, не принимается во внимание двуязычный характер культуры Вифсаиды Галилейской. Один остроумный специалист в греческом языке сказал, что Галилею можно сравнить с такой же двуязычной местностью, как Уэльс, и что греческий язык Петра был в таком случае
Доказательства см.: Best, pp. 49–63. Они обобщаются и критически рассматриваются: Grudem, р. 16.
Bigg, р. 5. Папий цитируется Евсевием: Eusebius, 111:39:15. См.: pp. 24–33. Грудем отвечает на аргументы В. Г. Куммеля, Е. Беста и др., касающиеся греческого языка Первого послания Петра.
Общий обзор сходных черт между Первым посланием Петра и посланиями Павла см.: Кеllу, p.ll; Selwyn, р. 20, 21, 382–384, 459.
Spicq,
См.: комментарий Селвина к 1 Пет. 1:6; 3:13–17; 4:12–19 (pp. 53f.). См. также: Bigg, pp. 24–33; Kelly, pp. 5—11.
И Битг, и Келли признают такой подход, не теряя при этом убеждения, что греческий язык послания все же слишком хорош для Петра. Характеристика Петра и Иоанна как людей «некнижных» (Деян. 4:13) отнюдь не указывает на их неграмотность. Складывается впечатление, что некоторые комментаторы испытывают такое же изумление, какое испытали члены синедриона, обнаружившие познания Петра в Писании.
