что красивей обезьяны.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Мне нравятся уверенные в себе мужчины.
– А мне все равно, что тебе нравится. Я к тебе в женихи не набиваюсь.
– А зря. Ты теперь знатный жених, – в ее голосе слышались сарказм и раздражение. Не нравится Оксане, что Вайс дает ей от борта. – Тройной оклад, как-никак…
– Юра еще не утвердил.
– А куда он денется? Ты же теперь у нас бандит. Он теперь тебя бояться должен.
– И ты бойся.
– А вот не страшно почему-то!
– Да? И я тебя почему-то не боюсь… Кажется, мы приехали. Какой подъезд?
Машина катилась вдоль длинного высотного дома стоящего на Коммунистической улице.
– Шестой.
Оксана показала подъезд, возле которого Вайс и остановил машину. Но выходить она не торопилась.
– Мне кажется, что я тебя обидела. – Она озадаченно смотрела на него.
– Да? Ну, если так, то мы квиты. Я тебе вечер испортил, ты мне – настроение.
– Я бы не сказала, что ты испортил мне вечер, – замялась Оксана. – Не очень-то я и хотела с Юрой…
– Если не очень, значит, хотела. Может, и чуть-чуть, но тем не менее… Только не думай, я тебя не осуждаю. Ты женщина молодая, незамужняя…
– И к тому же совершенно свободная.
– Вот-вот.
– И живу одна.
– Мне все равно.
– Ты не мышь, а я тебе не крупа. И не надо на меня дуться. Тебе это не идет. Ты так лихо подъехал к Юре, а сейчас киснешь, как вчерашнее молоко… Пошли, я тебя кофе угощу.
Вайс пожал плечами. Вообще-то, он не киснет, и настроение у него не плохое. Но все-таки она права, выше надо держать знамя советского спорта.
Он молча сдал назад, втиснув «Мерседес» в свободное пространство между припаркованными к бордюру автомобилями. Вышел из машины сам, снаружи открыл дверцу для Оксаны. И руку ей подал, чтобы она могла на нее опереться. Она приняла его заботу, благодарно улыбнулась. И ладонь в его руке задержалась ровно настолько, чтобы он понял ее настроение.
Молодая женщина давала понять, что готова на все. А он должен был проверить, так это или его обманывают. И еще он поймал кураж, поэтому на Оксану он набросился, едва за ними закрылась дверь. Прижал ее стене, накрыл ее губы жадным поцелуем. Сопротивлялась она вяло, для проформы. Несколько раз стукнула его кулачком по спине и затихла. А потом и куртку с него стащила, и ногу подняла, обняв ею его бедро.
А когда он стал расстегивать пряжку брючного ремня, Оксана потащила его в комнату, по пути избавляясь от юбки. Плюхнулась на диван, сама стянула с него джинсы и подняла руки, чтобы он снял с нее блузку…
Оксана отправилась в душ, а Вайс растянулся на кровати. Ему вспомнился Белояров и молодой мужчина невольно сжал кулаки, представив Оксану в его похотливых объятиях. Если он еще раз прикоснется к Оксане, он не задумываясь оторвет ему голову. И пусть Вентиль его за это казнит, все равно…
Вернулась
