народа или мутант, ты просто не хочешь убивать. Теперь ты понял, как нами вертят?
Игорь молчал. Он был бледен и напуган. Видимо, его тоже одолели какие-то неприятные ощущения.
– А вот он – убил бы. – Жека ткнул пальцем в паренька. – Потому что индикатор у него на руке пока не потух…
– Что значит – пока? – оскалился тот. – Погодите, наши ребята вас быстро найдут, вы и вправду – покойники…
– Как и ты, родной, – кивнул Жека. – Поэтому я предлагаю отсюда убраться… Тебе в том числе.
– Думаете, я пойду с вами? – усмехнулся паренек. – Если хотите – тащите. Вас же быстрее найдут…
– Ты прав, – согласился Жека. – Лучше, если ты пойдешь сам. Ножками…
И Жека принялся обшаривать карманы паренька. Тот сразу понял смысл поиска Жеки и начал было извиваться, но был схвачен и обездвижен Игорем, который тоже догадался, что нужно Жеке.
– Ага, – удовлетворенно произнес Жека, демонстрируя присутствующим маленький шприц с пластиковым колпачком на игле, – без этого мы никуда… Правильно. Зачем лишний раз стрелять, когда жертва сама может сигануть с высокого обрыва… Оп-па… А это что?
Он вертел в руках клочок бумажки, на котором было нацарапано «Михаил», улица, номер дома и квартиры.
– Еще одна «точка»? – поинтересовался Жека. – По глазам вижу – что да…
Он уже вполне привычно воткнул иглу в бедро паренька. Злобный оскал на лице незадачливого корректора быстро уступил место обаятельной, но довольно глупой улыбке.
– Вот. Так-то лучше будет. А теперь пошли. Человека выручать надо…
10
Мишаня возвращался домой с работы. Как всегда, он засиделся в конторе допоздна, поскольку был человеком ответственным, а кроме того, хотел незаметно стащить жесткий диск от компьютера. Стащить его можно было в любое время, так как диск лежал плохо, по сути, был всеми забыт, и подозрение могло пасть на кого угодно из персонала, только не на кристальной честности Мишаню.
Но тот, как сказано выше, был человеком ответственным и воровать на людях не мог. А денег на покупку этого «девайса» у него тоже не было.
Собственный жесткий диск на днях сгорел, похоронив внутри себя Мишанину диссертацию, немыслимое название которой вспомнить полностью теперь вообще не представлялось возможным.
Несмотря на то что Мишаня был человеком ответственным, был он еще и рассеянным человеком. Поэтому копий проклятого «кирпича» нигде не сохранилось, и Мишаня всерьез подумывал о суициде.
Однако похищенный с работы «винт» давал некоторую надежду на воскрешение собственных трудов. Предстоящая работа по восстановлению утерянной информации, если не радовала своей эффективностью и толковостью, то, во всяком случае, наполняла жизнь Мишани новым смыслом.
Трудно сказать, что сподвигло Мишаню на сотворение диссертации по жутко узкой отрасли философии. Конечно, писал ее Мишаня не без интереса и со всей свойственной ему ответственностью.
