обтесанный, кое-где со следами кирки.
Жилые и парадные помещения выглядели более пристойно, но зато очень разномастно. Тронную, гостиные, каминные и бальные залы отделали еще во времена отца нынешнего правителя, Улла-Нэргино, любителя ярких до вульгарности цветов. Жилые помещения оформили в соответствии со вкусом Армана-Улла, отца Руина и Морганы, который предпочитал все дорогое, броское, но страдал недостатком вкуса. Правда, имелись еще картинные галереи и огромная трапезная. Здесь, будучи еще пятнадцатилетним, ненадолго захотев ощутить себя архитектором, потрудился Руин. Результат превзошел все ожидания. Правитель терпеть не мог своего сына, но его работой гордился, не упускал возможности похвастаться перед гостями, как правило «забывая», кому он обязан этой красотой.
Стены двусветной залы были отделаны светло-серым мрамором, на его фоне белоснежные тонкие колонны казались легкими до воздушности. Их резные капители поддерживали ажурную галерею, проходившую по периметру трапезной на уровне следующего этажа. На черно-белом мозаичном полу переливались блики от сотни канделябров, укрепленных на колоннах и стенах, столы тянулись удлиненной подковой, а в высокие арочные окна были вставлены витражи, где кусочки стекла переливались всеми оттенками серого. Казалось бы, все очень скромно, но общее впечатление было потрясающим – глаз не оторвать.
Руин приложил руку не только к интерьеру трапезной, но и к отделке галерей, где правитель приказал развесить портреты своих предков и родственников, а также аляповатые нелепые творения придворных художников, и начертил проекты трех дворцовых лестниц. Потом увлечение сошло на нет, и, убедившись, что от сына больше ничего не дождешься, Арманн-Улл отправил его в Магическую Академию – с глаз долой.
Теперь, по одной из беломраморных лестниц принц и принцесса спустились в пиршественную залу, и, пройдя через причудливую арку, где камень блестел, как лакированный, оба оказались рядом с «верхним» столом, где обычно и сидели представители правящей семьи, а также самые почетные гости. Когда Руин неторопливо подошел к своему месту (Моргана у него за спиной постаралась прошмыгнуть как можно незаметнее), почти все кресла уже были заняты. У правителя было двенадцать детей, жена, две любовницы и одна незамужняя сестра (последний из шестнадцати братьев Армана-Улла в бешеной гонке за власть над Провалом скоропостижно скончался два столетия назад, остальные – еще раньше).
Правитель сидел во главе стола, в самом глубоком кресле с высокой резной спинкой, больше похожем на трон. Он был невысок и щупл, с короткой клочковатой бородкой, торчавшей перед клинышком, и никогда не улыбающимися глазами, холодными и подозрительными. Привлекательностью сын Нэргино не отличался никогда, особой представительностью тоже, и, наверное, именно поэтому умудрился одержать победу над братьями. Хилого Армана они не признавали за достойного противника – и совершенно напрасно. Выждав удобный момент, он взялся за дело с беспримерной жестокостью и коварством, и трон достался именно ему.
И теперь этот человек, для которого не
