смех, и он повернулся и демонстративно поклонился аудитории.
– Я полагаю, что у вас там совсем не читают великую русскую литературу. Зачем она вам нужна?
Кто-то сзади довольно хихикнул.
Это было оскорблением. Это было прямым вызовом. Подчеркнутое «у вас там» предполагало, что эта мымра не воспринимает его как своего. А это нужно пресекать в корне.
– У нас здесь… – он подчеркнуто говорил раздельно каждое слово, – …я читаю то, что заслуживает внимания в великой русской литературе, которую я очень люблю, а не пронафталиненную макулатуру из позапрошлого века, которую вы тут нам навязываете.
В классе воцарилась мертвая тишина. Все ожидали развязки. Учительница пошла пятнами. Какое-то время она стояла без движения, а потом произнесла, но как-то неуверенно:
– Я все о тебе сообщу директору.
«Еще одна. Сегодня не мой день!»
Учительница подумала и добавила для верности:
– И буду требовать, чтобы к тебе были приняты меры. Таким, как ты, не место в этой школе.
«Да директор не принимает меры, когда узнает и о более серьезных вещах, пока родители занимают соответствующее положение и вовремя платят. А вот фразу «таким, как ты» спускать нельзя».
В классе начался шум, но он уже не мог остановиться.
– Это что за «таким, как ты»? Это каким?
Эта старая калоша достала его. Не найдя, что ответить, она вдруг заорала:
– Выйди вон отсюда!
Намеренно неторопливо он собрал свои вещи со стола и медленно пошел к двери.
– Я иду к директору, чтобы пожаловаться на расизм в этой школе.
От матери ему достались славянские черты лица, а от отца – смуглый цвет кожи и курчавые волосы. Его отец был аспирантом из восточной Африки.
ОЛЯ
Она забыла отключить будильник, поэтому проснулась в семь утра от мелодичной мелодии Beatles. Согласно расписанию следовало заняться упражнениями из курса Сюи Минтана второй ступени, чтобы очистить душу и организм от вчерашнего курения, секса и порнообразов. Но она давно заметила, что нарушать распорядок всегда приятнее, чем ему следовать, поэтому решила отменить на сегодня не только физкультуру, но и китайского целителя душ и еще немного понежиться в постели.
Вчерашний вечер прошел не так, как бы ей этого хотелось.
«Зачем Макс притащил эти данные с чьей-то кредитной карточки?»
Целый час убили на то, чтобы ухать и ахать перед экраном и комментировать происходящее. А потом еще завелись и полезли в постель. Ее не вставляла порнуха, да и от секса она не чувствовала никакого удовлетворения, только боль. А Макс это делает так грубо! Как животное! Она предпочла бы Витаса. Тот хотя бы не причиняет ей такой боли. Пришлось, конечно, как всегда, охать, изображая страсть, но это было частью образа раскрепощенной девчонки, и больше ничего. А имидж в их гимназии – это все. Один
