улыбнуться разбитыми губами Алиса. – Нет, я на такое не способна! Успокойтесь, преступления не будет.
– Как скажете, только учтите, что без вашего заявления у меня связаны руки, – предупредил следователь, – ведь Евгений может повторить эту экзекуцию, а у вас есть дочь. Что, если он изобьет и вашу девочку? И может убить вас…
– Нет, этого не произойдет, будьте уверены!
Следователь со вздохом захлопнул блокнот. Перед уходом он порылся у себя в кармане и положил на тумбочку Алисы визитку.
– Все-таки подумайте хорошенько и позвоните.
Он тихонько удалился из палаты, закрыв за собой дверь, а Алиса взяла дрожащими руками визитку, где значилось: «Реабилитационный центр для женщин, подвергшихся домашнему насилию «Вера в себя» – и были даны телефон и адрес. Алиса машинально убрала ее к себе в тумбочку. Там же лежало зеркальце, которое ей принесла подруга по ее просьбе и в которое она боялась смотреться. Алиса была привлекательной женщиной с густыми пепельными волосами до плеч, с очень хрупкой, просто подростковой фигурой, с голубыми глазами, какими-то трогательными и по-детски наивно распахнутыми. Из одежды она предпочитала джинсы, просторные свитера и дорогие туфли на каблуках, кожаные вместительные сумки. Алиса любила оригинальную бижутерию, крупные украшения из серебра и яркий макияж. В общем, по ней было видно, что девушка принадлежит к художественной богеме. В свое время она окончила художественное училище, а затем и институт. Работать в школу она пошла из-за дочери, с условием, что Вику возьмут в эту престижную школу с углубленным изучением английского языка бесплатно. Алиса согласилась работать там за небольшую зарплату. Так как Евгений зарабатывал неплохие деньги, ее учительская зарплата в семейном бюджете роли не играла. Но Алиса иногда рисовала маслом картины, делала из полудрагоценных камней и бисера украшения и сдавала их в художественный салон к своей приятельнице Элеоноре. Этих приработков ей хватало для удовлетворения своих личных нужд, для покупки косметики, одежды, красок, материалов для украшений. Евгений очень трепетно относился к своим деньгам и не разрешал жене покупать лишнее «барахло», как он выражался. То, что Вика растет и ее потребности увеличиваются, он в расчет не брал, считая, что нельзя девочку баловать. Поэтому на приятные вещички для дочери мать тоже зарабатывала сама.
Евгений – бизнесмен средней руки, заявился в больницу к Алисе на третий день с пакетом сока, связкой бананов и букетом роз. Когда-то очень красивый, а ныне несколько обрюзгший и полысевший, Евгений все еще оставался видным мужчиной. В светлом костюме и красивом плаще мышиного цвета он смотрелся очень стильно, особенно с красными розами в руках.
– Извини, малыш, – просто сказал он, присаживаясь на кровать и закидывая ногу на ногу.
После всего, что муж сделал, после того, как он изуродовал ее лицо, он еще имел наглость смотреть ей в глаза! Алиса просто негодовала. Во взгляде его читались презрение, жалость, брезгливость и немного страх, но не за нее, а за себя, так как он не знал, что кроется в голове у нее по поводу этого избиения.
– Когда
