две небольшие ауры, которые сперва принял за крысиные. Но, как только я сделал еще несколько шагов по направлению к телу, ко мне покатились два шарика, уменьшенные копии того, что лежал позади меня, разрезанный надвое. Маленькие роки не имели таких больших щупалец, как их родитель, поэтому отталкивались только от пола.
Я не стал медлить и, как только рассмотрел их, выпустил два огненных шара, предварительно зажмурившись. Даже сквозь закрытые веки я ощутил яркую вспышку, а когда ко мне вновь вернулась способность видеть, то я мог наблюдать два обугленных куска плоти и копоть на стенах. Хорошо еще, что не долбануло, запоздало испугался я, вспомнив, что в коллекторе могло накопиться очень много горючих газов. Но, видно, здесь была хорошая вентиляция, поэтому можно сказать, что городу сегодня крупно повезло. Сняв с себя на ходу рубашку, я запихнул в нее останки большого рока, завязал одежду узлом и поплелся к выходу. Сил не осталось даже на то, чтобы материться, все мысли были о мягкой и теплой постели… да что там! Просто о ровной поверхности в относительно тихом месте, где можно упасть и вырубиться.
Когда я спустя час выбрался из коллектора, то с удивлением обнаружил, что уже наступило утро. Подхватив свои трофеи, я вылез из канавы, развеял защитный кокон и пошел по улицам, привлекая пристальное внимание прохожих. От подобного зрелища в другое время я и сам бы помер со смеху, но сейчас мне очень хотелось спать, поэтому я не обращал внимания на реакцию окружающих, а думал лишь о том, чтобы не рухнуть посреди улицы и не вырубиться, положив узел с роком себе под голову.
А горожане в тот день могли наблюдать очень колоритное зрелище – из бедных кварталов по направлению к центру Акрона идет усталый серьезный парень с длинными волосами и клинками за спиной. Распространяя вокруг себя ароматы сточной канавы, он, сосредоточенно сопя, тащит два грязных тяжелых мешка, с которых на камни падают темные капли, похожие на кровь. Но больший шок в то утро испытали охотники, которые ожидали моего возвращения. Наверняка коротышка рассказал им о весьма необычном охотнике, поэтому перед зданием Гильдии толпился народ в предвкушении представления. И они не были разочарованы.
Когда на горизонте появился я, за толстячком сразу послали кого пошустрее, поэтому мое прибытие могли наблюдать все – и те, кто стоял на улице, и глава местного отделения, и те, кто до этого ждал в общем зале. Короче, три с лишним десятка охотников стояли и внимательно смотрели, как я подхожу к ним. Поглядев на их ошарашенные лица, я остановился перед главой, нервно подергивающим правым глазом, и опустил перед ним мешок, который держал в правой руке.
– Водяницы. Двадцать пять голов, – коротко пояснил я.
Затем перехватил мешок, который сжимал левой рукой, и поставил его рядом.
– Хоссы. Семьдесят голов.
В конце представления я достал грязный сверток, который нес под мышкой, положил его на мешки и прокомментировал:
– Рок. Одна штука.
