Подачки только псы оголодавшие ловят, да и то не все!.. Вот когда купец нам с подходом да уважением поднесёт поверх положенного, тогда и пива выпьем.
Примерно в то же самое время, только через южные ворота, в Хвалин въехал ещё один всадник. Тоже молодой и стройный. Вот только лицо его, загорелое и обветренное, обрамлённое длинными пепельными волосами, отнюдь не выглядело надменным, а суконная куртка с длинным ворсом, по которому, не проникая внутрь, отлично стекает любой дождь, разительно не походила на чёрно-серебряное одеяние молодого чародея. Оружие при этом путнике было совсем немудрящее – недлинный клинок в простых ножнах, какие только и дозволено носить в поездках чёрным сословиям.
Всадник соскочил с коня, не чинясь, распахнул перед стражниками куртку, показывая, что и разрешённого по закону ремесленным гильдиям к домашнему хранению меча он при себе не имеет. Не было при нём и никаких особо заметных амулетов или оберегов – ничем не примечательная дешёвка, обычно носимая простонародьем.
– Благодарение Богу Истинному, Отцу и Защитнику нашему, слава, слава и трижды хвала, аминь. Как ночь прошла, служивые? Худо на лавках заместо жён, поди? – ловкие пальцы уже развязывали потёртый кошель, отсчитывая медяки. – А это вам, дабы глотка возвеселилась, – он прибавил поверх пошлины ни много ни мало, а в самый раз, сколько всегда давали «на удачу» мастеровые.
Десятскому уряднику этот ранний гость понравился. Однако стоило тому скрыться, стражник поймал себя на том, что совершенно не помнит лица проезжего. Совершенно незапоминающееся, стёртое, точно старая монета, оно выглядело настолько обычным, лишённым всяких особых примет, что удержать его в памяти было совершенно невозможно. Не запоминался и говор – не столичный и не окраинный, не прибрежный и не горный, а так, всего понемножку. Наверное, подручный крупного торговца, или ремесленного мастера… или молодой купец, или… или… ранний гость мог оказаться кем угодно. Такого народа в последнее время по Империи развелось немало, и шастали они всё время туда-сюда, вводя в смущение бывалых воротных стражей, умевших с первого взгляда распознать и род занятий явившегося, и его родину, и мало что не имя.
Забивать себе голову утренним гостем десятский урядник, конечно же, не стал. Весело подбросил медяки на ладони, подозвал кордегардного мальчишку и отправил его в трактир за пивом и закуской для всей дежурной смены.
Осенью город просыпается медленно и неохотно. Дел невпроворот, время горячее, всё надо успеть, пока не ударили холода и Смертные Ливни (кричали уже, кричали по улицам нарочные Чародейной Лиги, что именуется еще Семицветьем али Радугой, – идут, идут уже тучи, идут через Суболичью Пустошь от Острага), а такая тоска вставать серым скучным утром! Помолишься, слова положенные пробормочешь, а сам… Когда все думки твои – как бы выжить; как бы осень протянуть да зиму пережить. А следующим летом – всё то же самое: готовиться к новым холодам. Эх, было время,
