место. В дискуссиях и спорах они не нашли разумных объяснений случившемуся с ними несчастью. Особенно же озадачивала внезапность, с какой их выдернули из жизни и поместили в эти катакомбы.
– А чем ты занималась до того, как очутилась здесь? – спросил однажды Пайк во время трапезы, апатично поглощая вареную треску.
– Я выделяла экстракт белладонны, – с таким же точно выражением ответила Ирина. – Меня вот что интересует – кто будет принимать роды, если у меня заведется ребенок?
– Первобытные люди с этим успешно справлялись. Кроме того, здесь все настолько стерильно… Не могу себе представить, что придется прожить в четырех стенах долгие годы.
Как-то ночью они устроились в одной из одинаковых спален с темным небом на низком потолке, с плоской кроватью и гулкой акустикой, а также с непременной резиновой подушкой, присыпанной чем-то вроде талька. Зверь еще не успел вычислить их местонахождение и взревывал где-то в отдалении.
– Что нам делать, Пайк? – спросила Ирина, безуспешно пытаясь стянуть опостылевшую майку. Проклятую тряпку ничто из имевшихся в наличии предметов не брало, даже тонкая полоска лезвия безопасной бритвы. Загадочные символы нахально светились в темноте. Впрочем, одежда легко пропускала воздух и влагу. Хорошо еще, что шорты оставили снимающимися.
– Может, пусть он нас сожрет? – догадался Пайк.
Ирина ужаснулась.
– Ни за что! Лучше я утоплюсь в ванной.
– Результат один и тот же, малышка.
– В ванной тебя не будут с хрустом жевать.
– Резонно.
Зверь добрался до соседнего помещения примерно к середине ночи. Злобное уханье звучало несравненно громче обычного. Пайку даже показалось, что в нечленораздельном хрипе чудовища проскакивают нотки торжества.
Внезапно звук переместился левее и стал чуть глуше. Похоже, злобный механизм каким-то образом осознал несокрушимость стен и обходил препятствие с фланга. Рычание усилилось и раздавалось уже из ванной комнаты. Дверь, ведущая в нее, внезапно задрожала под напором массивного туловища, ее петли затрещали. Лампы на потолке вспыхнули неровным светом и истерически заморгали. Ирина взвизгнула и вскочила с кровати, зачем-то вцепившись в плечо товарища и едва не раздирая его сверхпрочную футболку в клочья.
Пайк спрыгнул с ложа со стороны, ближайшей к «столовой», и сдернул за собой парализованную ужасом подругу. Трещавшая по швам дверь наконец не выдержала напора и взорвалась фонтаном крупных и острых осколков. Один из них просвистел над ухом Пайка. Чудовище, оказавшееся стальным красноглазым ковшом, резво покатилось к пленникам, клацнуло по пути челюстями и легко разделалось с кроватью. В это время беглецы, однако, уже пересекали «столовую».
– Проклятый робот сменил программу, – просипел на бегу Пайк.
К несчастью, безумный агрегат стал свидетелем
