есть бабулька так и не откроет эту дверь, и нам ей не помочь! – грустно произнес Эссиорх. – А дверь-то реальна или иллюзия?
– Абсолютно реальна. Она существует, со всеми замками, с обивкой, с номером квартиры и «глазком»… И неважно, что на земле эту дверь давно сожгли при сносе дома вместе с прочим мусором. Даже если я соберу из Эдема всех златокрылых, прилечу на грифоне и захвачу все стенобитные орудия Великого Рима, всех наших совместных усилий не хватит, чтобы вышибить единственную хлипкую дверь и помочь единственной старушке открыть самой себе!
Эссиорх попытался построить логическую систему.
– А как же эйдосы этих людей? Они сразу идут или нам, или мраку?
Троил с усилием поднялся и подошел к окну, из которого открывался вид на третье небо, где пересекались две яркие, никогда не гаснущие радуги. Третья радуга, поменьше, с этой точки была едва видна. Под радугами, как под мостами, медленно проплывали облака. Описывая круг за кругом по длинной спирали, они спускались на второе небо, затем за первое и несколько дней спустя, проделав долгий путь, оказывались в человеческом мире.
– Идут, – согласился Генеральный страж. – Но никто не знает, что испытывает эйдос, когда определяется его судьба. В одном мгновении может уместиться миллиард лет, а в одной песчинке – галактика. Возможно, Огненные Врата – это параллельное течение сознаний на момент определения эйдосов. Или, возможно, эйдос несчастной старушки уже у мрака, и именно поэтому ей сейчас так плохо… Честно говоря, я тогда был слишком взволнован, чтобы разобраться во всем до конца. Понял только, что нижний уровень Огненных Врат – втрое хуже, чем верхний. Если наверху бесконечное повторение ситуаций, то там – царство сбывшейся мечты.
– А чего плохого в сбывшейся мечте? – наивно спросил Эссиорх.
– Смотря в какой. В большинстве случаев мечты опаснее змей. Человек чего-то желает, и сам не понимает, как будет страшно, если он наконец получит то, чего он так жаждал. Например, один хочет богатства настолько, что это становится его главной страстью, и… оказывается в огромном контейнере, наполненном мелочью по одной копейке. Вот он ползет по ней, захлебывается и понимает, что целую вечность, сотни и тысячи миллиардов лет, вокруг него будет только эта мелочь. А кто желал только объятий и страсти – получает их на миллиарды лет. Рад бы уже и разомкнуть их, но невозможно. Он уже пресытился, ему жутко, страшно, а вокруг зловоние и такие же копошащиеся люди, смертельно ненавидящие друг друга из-за невозможности разомкнуться… Но туда я вообще старался не заглядывать! Мне хватило и горизонта повторяющихся ситуаций!
Эссиорх поежился. Бывают случаи, когда опасно иметь слишком живое воображение.
В окно влетела бабочка-хамелеон и стала толкаться в шторы. Троил протянул руку и быстрым движением поймал ее. Бабочка, защищаясь, сделала крылья зеркальными и, собрав ослепляющий свет третьего неба, направила его в глаза Троилу.
Генеральный страж выпустил
