на попытки клиентов расшевелить чудище.
Атари очень хотелось подойти и спросить – что ты задумала, Кларисс? Но, поеживаясь под липким взглядом хозяина, девушка даже к клетке не решалась подойти.
А на закате случилось то, чего, как огня, боятся все жители Империи со стороны Кайэрских топей.
… Вопли. Грохот. Конское ржание.
Дикая смесь звуков ворвалась вихрем в окна корчмы. И Атари, судорожно сжимая метлу, поняла, что это конец.
Конец ее жизни. Конец деревни.
Ибо кочевники, свободный народ с той стороны топей, не щадили никого.
Девушка даже не успела метнуться к спасительному подвалу, когда дверь с треском слетела с петель. В проеме, залитая кровавым светом заходящего солнца, возвышалась фигура кочевника, показавшаяся Атари просто огромной. Быть может, он и не был таким большим – но одежда из мохнатых шкур, меховой плащ, высокая меховая шапка сделали свое дело.
Девушка хотела закричать – но изо рта вырвался чуть слышный хрип. А кочевник, будто дождался сигнала, прыгнул вперед, одновременно выпрастывая из-под плаща руку с прямым, широким клинком.
Хруст. Странный хруст под ребрами. И леденящий холод, что появился – и тут же исчез.
В животе дрогнула, поднялась к горлу горячая волна.
Атари падала – медленно, будто воздух поддерживал ее ставшее таким непослушным тело. Краем глаза она успела заметить, как мужчина в меховой одежде метнулся к клетке, как вздернула алебастровый подбородок болотная ночница. Потом что-то жесткое ударило Атари вбок, и она поняла, что лежит на полу. С удивлением заметила темно-красную лужу, расползающуюся на неструганных досках. Неужели это ее кровь? И откуда ее столько-то?!!
Стены, кочевник, клетка с ночницей – все завертелось перед глазами, подернулось дымкой. Боль в животе пылала, сжигая дотла. Но Атари все же успела увидеть, как, раболепно кланяясь, кочевник сбил замок с клетки, открыл дверцу. Как болотная ночница, тряхнув гривой нечесаных иссиня-черных волос, шагнула через порог, поманила к себе воина. И как молниеносным, неуловимым для человеческого взгляда движением вцепилась острыми зубами в его жилистую шею. На лицо Атари брызнуло что-то горячее, но она уже едва чувствовала это. Туман клубился перед глазами, застилая взор – и в этом тумане она уже видела спокойные воды вечной реки. И лодку, которая ждала ее…
– Ты могла умереть.
Голос, бархатный голос ночницы доносился откуда-то издалека.
Ни реки, ни лодки больше не было. Оставался только туман – страшный, багровый, опутывающий сознание своими щупальцами.
Боль тоже ушла, растворившись бесследно.
Атари попробовала вздохнуть – получилось. Приоткрыла глаза – высоко над ней темнело ночное небо с бриллиантовыми гвоздиками звезд.
А ближе… Белым алебастром тускло светилось лицо Кларисс.
– Кочевники почитают ночниц, как владык Ночи, – спокойно заметила Кларисс, – я знала, что рано или поздно они придут за мной и накажут тех, кто совершил святотатство. Тебе �
