нескольких километрах от дальних стрельбищ горбились под снегом несколько крытых торфом холмов – бункеры. У одного из них стояло несколько машин – пара скатов, один из которых принадлежал начальнику пожарной команды, и «скорая помощь». Рядом суетились люди с ручными фонарями. Бонн развернулся, припарковался рядом и вышел из ската. Майлз поспешно захромал вслед за ним по утоптанному снегу.
Врач командовал двумя санитарами, грузившими в «скорую» тело, прикрытое от обморожения металлизированной пленкой. Второй пострадавший, в рабочей форме, дрожал крупной дрожью и непрерывно кашлял, ожидая своей очереди.
– Как только прибудете на место, немедленно сложите всю одежду в дезактивационный бак, – распоряжался врач, поддерживая краешек завернувшейся пленки. – Одеяла, белье, бинты – все до последней нитки. Всем пройти полную дезактивационную обработку, прежде чем займетесь сломанной ногой. Обезболивающее поможет ему вытерпеть, а если нет, все равно: дезактивация важнее. Я скоро буду. – Врач отошел от «скорой», насвистывая себе под нос что-то похоронное.
Бонн направился к двери бункера.
– Не открывайте! – тут же в один голос вскрикнули врач и начальник пожарной команды.
– Там теперь никого нет, – добавил врач. – Все эвакуированы.
– Вы мне можете объяснить наконец, что случилось? Что там произошло? – Пытаясь рассмотреть внутренности бункера, Бонн рукой в перчатке скреб замерзшее окошко в двери.
– Двое парней перемещали бочки, чтобы освободить место для прибывающей завтра новой партии, – начал начальник пожарной охраны лейтенант Яски. – Как им это удалось, не понимаю, только они опрокинули погрузчик, причем один попал под него и сломал себе ногу.
– Да, это надо умудриться, – сказал Бонн, представив себе более чем устойчивую конструкцию погрузчика.
– Вероятно, молокососы устроили там гонки, – с раздражением вмешался врач. – Но это еще не самое скверное. При этом они опрокинули несколько бочек фитаина. И по крайней мере две из них дали течь. Эта штука теперь распространилась по всему бункеру. Мы закрыли его как можно плотней. Впрочем, очистка, – закончил врач, – это ваша забота. Я уезжаю. – Впечатление было такое, что ему не терпится вылезти не только из одежды, но и из собственной кожи. Он махнул на прощание рукой и зашагал к скату, торопясь присоединиться к проходящим дезактивацию санитарам и их пациентам.
– Фитаин! – в изумлении воскликнул Майлз. Бонн быстро отошел от двери. Фитаин был мутагенным отравляющим веществом, задуманным как оружие устрашения и никогда, насколько было известно Майлзу, не применявшимся на практике. – Я думал, эта штука давным-давно снята с производства.
– Его действительно не производят почти четверть века, – мрачно ответил Бонн. – Насколько мне известно, наше хранилище – единственное на Барраяре. Но, черт побери, проклятые бочки не должны разрушаться, даже если их сбросить с самолета!
– Да, но им уже двадцать лет, – напомнил пожарный. –
