потом, потом, потом...
А пока была суббота 22 октября 1911 года. Мальчишки на Ришельевской продавали газеты и звонкими дискантами старались донести до ушей прохожих заголовки свежих новостей:
– В Неаполь прибывают турецкие беглецы из Триполи, – кричали продавцы газет наодном углу улицы. – Чтобы избежать нападений и оскорблений со стороны итальянцев, беженцы на борту парохода переодеваются в европейские платья.
– Железнодорожная станция Ханькоу захвачена китайскими революционерами, – истошно кричали они на другом углу улицы, – ее вокзал обращен в их главную квартиру.
– Морской министр адмирал Григорович знакомится с планом переоборудования верфи «Общества Николаевских судостроительных заводов», – неслось с третьего угла улицы. И еще, еще:
– Блистательному Морису Метерлинку присуждена премия Нобеля.
– В воскресенье в Москве начинает работу Толстовская выставка.
– В Санкт-Петербурге отмечается 100 лет обществу любителей русской словесности.
– Изобретатель Эдиссон посетил Берлин.
– Первый памятник королю Эдуарду открыт в Лондоне.
...Давид слушал эти возгласы без особого интереса, у него были другие заботы. Он шел по Ришельевской и бережно нес в руках пакет с иллюстрированным субботним приложением к «Одесским новостям», десять экземпляров которого он только что купил. У перекрестка он остановился и в нетерпении еще раз развернул газету.
На самом видном месте красовался портрет элегантной дамы в мехах. Это была Берта Цубер – невеста эрцгерцога Фердинанда-Карла, из-за которой австро-венгерский наследник отказался от своих прав члена императорского дома. Сенсация, как бабочка, прожила всего несколько дней, правда, только для того, чтобы через три года появиться вновь в виде выстрела в Сараево, начавшего 1-ую мировую войну.
Но, конечно же, не из-за этой дамы накупил Давид столько газет. Совсем ради другого.
В том же номере был помещен еще один женский портрет. Госпожу Розумову-Бейн чествовали на общем собрании городского Технического общества, как первую женщину инженера – механика на юге России. Только несколько лет спустя выяснилось, что это была репортерская ошибка. На самом-то деле, Дора была вообще первой жещиной инженером в России, так как лишь через два года после получения ею инженерского звания другие 3 женщины защитили дипломные проекты на высших Политехнических курсах в Петербурге.
Дома на Успенском переулке собрались родственники и друзья. Пришли и Розумовы, включая Катю, старшую сестру Давида – ей пришлось смириться с браком, против которого она раньше так резко выступала. Сели за стол, выпили, закусили. Произнесли тосты и заздравные речи. Это и была по сути дела свадьба – ведь раньше она не получилась.
Но, увы, недолго длился приятный шум вокруг молодой особы, высшее техническое образование которой серьезно осложнялось еврейским происхождением. Предприниматели
