style="font-size:15px;"> – Татарчук, твою мать! – рявкнул Эдик. – Пошел на… Я за тебя жопу здесь рву! Я ребят поднял! А они тут водку жрут.
– Понятно, – вновь сориентировался Осинский. – Мужики, идем вниз, к народу!
Мы проследовали к лифту, размером с грузовик, загрузились, и он опустил нас прямо в просторное фойе, к парадным дверям особняка.
Вид знаменитейшего олигарха настроил бригаду Эдика на миролюбивый лад. Камуфляжники загасили бычки и стали один за другим представляться, с военной отчетливостью. Впрочем, сообщали они одни лишь имена.
– Лихо, орлы, действовали! Сразу видна подготовка, – аттестовал их работу Осинский.
Было камуфляжников немного – пятеро, не считая Эдика, чернокостюмников, с которыми они чуть не разобрались – не меньше двадцати штук. Правда, не считая снайперов на крыше и деревьях, как это любезно поведал Осинский, обосновывая невозможность успешного штурма, – но те не стреляли.
– Откуда же вы такие дерзкие выискались?
Один из друзей Эдика поправил ремень на комбезе и хрипло произнес:
– Ветераны подразделения «бета».
– «Бета»? Погодите-ка, – припомнил Осинский, – «бета» – это спецотряд глубокого внедрения на пусковые установки ракет шахтного базирования вероятного противника?
– А я о таком не слышал, – с быковатой простодушностью удивился Шмаков.
– Ты, Толя, о многом не слышал, – по-барски небрежно обронил Осинский. Вне пределов янтариновой комнаты спонсоры комкона стали как-то ощутимо меняться. Осинский все больше становился Осинским, а Шмаков – Шмаковым.
– Это единственное спецподразделение, которое не умеет освобождать и оборонять. Их натаскивают исключительно на захваты и штурмы.
Я наконец удивился настолько, что обрел-таки дар речи:
– Эдуард, откуда ты знаком с ними?
– Как это откуда? Обижаешь, Викулыч. Служили.
– А вот Сеня говорил… – тут я немедленно получил от Сени в бок. Пьяный, зараза, а все сечет. Я так не умею. Зато умею долго не пьянеть, в смысле – не отключаться. У меня, без лишней скромности скажу, грандиозный автопилот.
– Давайте, ребята, разомнемся чем бог послал, водочки выпьем. Как я понимаю, а я кое-что в жизни понимаю – мы все здесь люди неслучайные. Пошли в беседку, – изменил направление беседы Осинский.
Эдик подмигнул мне, точно так же, как ночью в ресторане, и я понял, что у него еще целая колода в рукаве. Улучив момент, он прошептал мне:
– Ты не бойся, мы ж разведгруппа. Нам их снайперы до жопы. У самих в лесу снайперы…
Похоже, Эдик по-прежнему не сомневался, что мы с Сеней в опасности, и, похоже, не доверял ни Осинскому, ни Шмакову, оно и понятно. Я, собственно, сейчас и сам не понимал – в плену мы или в качестве гостей? Пока сидели-закусывали, казалось, что я здесь сам себе хозяин: захотел – встал и ушел, захотел – спать лег. Отрезвил меня Эдик.
Беседка скрывалась глубоко в парке и была размером со столовую
