накрыл приступ злости: на Михася, на долбаную работу, хитрых шоферюг и даже на мертвых крестьян, попавшихся мне очень не вовремя. Всем вокруг нужно простое и желательно нестрашное объяснение, после которого все встанет на свои места: мы спихнем сорок трупов ментам и спокойно поедем дальше, сдадим груз и через трое суток будем дома. А в квартирке свет, тепло и телевизор. Добавим на грудь пару пива и жизнь снова станет прекрасной и удивительной! Самое страшное, что так думают все. То есть поголовно все, не исключая и тех, кто будет искать убийц этих потравленных людей. Тотальное равнодушие, пустые сердца, мертвые улыбки и повсеместная трескотня бравады. Неспокойную совесть и чувство опасности можно заглушить трепотней с друзьями. А для псведоэкстремалов есть Интернет и всякого рода псевдовойнушки, шатания по пригородным лесам с игрушечным оружием – тоже своего рода разрядка. В реальной жизни все совсем иначе: вот есть мертвые дети, а вот совершенно очевидная причина – минометный обстрел. Я знаю, что ни один промышленный газ так быстро не убивает, а вот газ военный вполне способен. Но подсознание не хочет мириться с очевидным, отводит глаза, убаюкивает логику. Это меня отрезвило и, поборов минутный всплеск эмоций, я как можно тверже сказал приятелю:
– Миша, я видел ровно то же самое, что и ты. Рация не работает, телефоны молчат. Наберись терпения, до города рукой подать, вон мостик переедем…
Впереди и в самом деле показался небольшой бетонный мост через какой-то ручей, за которым должна выситься стела с названием города… Точнее, должна была выситься. Не снижая скорости, наш конвой начал перебираться через мост, всем хотелось поскорее добраться до тех, кто все объяснит и поможет. Я искал на горизонте признаки цивилизации, но впереди был только лес. Городок этот не шибко большой, дома все старой постройки, поэтому ориентиров никаких. Разве что на въезде стоит какой-то длинный красный дом, вернее, стоял… Стела с названием города валялась прямо на дороге, непонятно кем поваленная, а от дома остались только дымящиеся развалины. Удивиться происходящему ни я, ни напарник толком не успели. Как только последняя фура каравана перевалила через мост, слева со стороны лесополосы раздались три быстрых хлопка, и кабина грузовоза вспухла ярким клубом оранжево-черного пламени. Дальше я действовал машинально, накрепко вбитые рефлексы никуда не делись, они дремали до поры, чтобы сейчас в очередной раз спасти жизнь мне и приятелю. Перегнувшись к пассажирской двери, я дернул стопор и одновременно нажал плечом, выталкивая Мишку наружу:
– На обочину! Уе…ай от машины в кювет, голову не поднимать!..
Обратным движением скатываюсь с сидения и ныряю прочь из салона, стараясь перекатом уйти в противоположный кювет. Следующая серия хлопков была почти неслышимой, поскольку сразу же последовало еще три взрыва подряд, последний раздался аккурат возле левого заднего крыла «пятерки». Ударной волной и жаром опалило волосы, уши заложило, и рот наполнился запахами паленой резины и горючего.
