другой живности, кроме ящеров.
Боцманмат тяжело повел плечами.
– Ну, да французы и лягушек едят, – философски заключил он. – Вы, господин профессор…
– Я не профессор, – поправил геолог. – Вот Александр Михайлович – он профессор, а я не дослужился.
– Ну, так подскажите: куда этакого зверя бить лучше?
– В глаз, как белку, – рассмеялся Жарков, поднимая ружье.
Горшенин дал ему по рукам.
– Остынь! Так что, ваше высокоблагородие?
– Можно и в голову, – согласился Обручев. – Но промахнуться легко: мозг небольшой, кости тяжелые. Пуля может застрять. Лучше… в бок, чуть позади и ниже от плечевого сустава.
– Попробуем добыть детеныша, – решил Горшенин.
– А взрослые не вызверятся? – меланхолически предположил Черников.
Обручев пожал плечами:
– Эти звери еще не сталкивались с человеком. А каким образом они отреагируют на выстрел – понятия не имею.
– Так, может, они вообще людей не боятся? – предположил Жарков. – Подойти к ним поближе, чтобы уж наверняка…
Он поднялся на ноги.
Ящер-вожак вскинул голову. Из глотки его исторгся звук, которому геолог не мог подобрать определения. Точней всего было бы сказать, что зверь взял неимоверно низкую ноту на огромной трубе.
Детеныши метнулись в центр треугольника, образованного телами взрослых особей. Не переставая трубить, самки озирались в поисках врага, в то время как вожак, переступая с ноги на ногу, сделал несколько шагов в сторону обмерших горе-охотников. От его крика гудело в ушах. Полосатый хвост гипнотически метался из стороны в сторону, сшибая листья папоротников.
Первым отреагировал молчун Черников. Извернувшись на подстилке из сплетенных плаунов, он с силой врезал пятками под колени Жаркову, так что молодой матрос повалился на спину, выронив ружье.
– Ложись! – запоздало просипел Обручев, вжимаясь в пружинистый ковер. – Стреляйте в детеныша! Это его отвлечет!
Два выстрела почти слились, третий последовал сразу за ними – Горшенин разрядил второй патрон из своей двустволки. Тоненько, отчаянно засвистел детеныш. Самец-вожак сделал несколько неуверенных шагов в сторону залегших охотников, раздираемый противоположными стремлениями – защитить потомство и разделаться со внезапно обнаружившими себя врагами. Клювастая башка колыхалась вверх-вниз, когти на передних лапах бессильно драли зеленый ковер.
Геолог ожидал, что детеныш тут же свалится, получив три пули под лопатку, но тот стоял, чуть покачиваясь на птичьих лапках и оглашая окрестности пронзительными криками, напоминавшими тяжелое гудение самца, только транспонированное вверх на три октавы. Из ран струилась темная кровь, расплываясь по чешуйчатой шкуре.
Горшенин ожесточенно пытался, не поднимаясь, забить патрон в патронник. Черникову это удалось раньше. Он тщательно, не отвлекаясь
